— Понятия не имею. — Даша обернулась к Полетаеву. — Ты, кажется, бобслеистов искал.
— Биатлонистов.
— Какая разница. Вон, получай в одном лице.
— Скажи, что я ищу известных спортсменов.
— Он ищет известных спортсменов.
— Кого именно?
— Вы хотите, чтобы герр Даслер назвал конкретные фамилии?
В красивых глазах Артура промелькнула насмешка.
— Да. Если он не хочет снимать нас, то кого конкретно он имеет в виду?
Даша тянула время с переводом. В груди росла неприятная тяжесть. Лично она не могла вот так, с ходу, назвать хоть одно имя. Хотя во время Олимпиады болела за наших весьма активно.
— Герр Даслер, — начала она медленнее, чем даже если бы разговаривала с контуженным, — если вы действительно желаете делать снимки кого-то из известных российских спортсменов, то не могли бы вы… — Ее охватило отчаяние, она заметила тревогу в глазах полковника. — Может быть, какой-то спортсмен заинтересовал вас больше остальных…
— А!.. Вы хотите, чтобы я назвал фамилию? Испуг пропал, казалось, герра Даслера тревожило нечто совсем иное.
— Да, хоть одну фамилию.
— Э, нет! — Полковник хитро прищурился, погрозил пальцем и произнес по-русски: — Вы хитрый русский женщина, вы хотеть знать мои тайна. Я пока молчать. — И сделал жест, как бы запирая рот на замок.
С плеч Даши словно гора свалилась.
— А вы хитрый немецкий пройдох, — со смехом заявила она.
— Нет, нет, просто не хочу опережать события. Спортсмены — люди капризные и непредсказуемые, — объяснил полковник снова на немецком.
— Он говорит, что имя человека, с которым они планируют заключить контракт, пока держится в тайне.
Судя по всему, объяснение немца вполне удовлетворило Артура, он перестал паясничать, надел принесенную Ольгой одежду, да и вообще стал выглядеть гораздо трезвее и спокойнее.
— Ну что, пойдемте за стол? — Полковник посмотрел на Дашу.
— Переведи, пожалуйста, что я сяду за стол только в том случае, если все будут одеты.
Даша перевела. Она все никак не могла понять, то ли у полковника какой-то странный приступ гомофобии, то ли он так вжился в роль придурковатого младшего сына продавца кроссовок.
— Странный он какой-то. — Артур окинул полковника ироничным взглядом. — Хотя что с них взять — вырождающаяся нация.
— Это ты о немцах? — удивилась Даша.
— О европейцах в целом.
— Понятно.
После того что произошло, спорить не хотелось.
— Но все-таки попроси мужиков одеться. Бог с ними, с европейцами, у меня сестра несовершеннолетняя.
За столом царила не просто непринужденная, а какая-то разнузданная атмосфера. Во-первых, прибыли доселе отсутствующие сотрудницы гальванического цеха. Во-вторых, оказалось, что рыбаки совершенно не умеют пить. А в-третьих, Леша твердо вознамерился в одиночестве ночь не проводить. В связи с чем время от времени холл оглашался пронзительными женскими криками. И если закаленные дамы, коллеги здоровяка, кричали проформы ради, то Даша на пару с Ольгой визжали совсем всерьез. И дело было даже не в излишней стыдливости — им было элементарно больно.