– Чего хотель?
– Пожить типа, – доложил я, протягивая бумагу.
Тот кивнул, взял ее, прищурившись, поднес к свету. Я попутно разглядел его повнимательней. На ногах сапоги хромовые, с глажеными голенищами, синие комсоставовские бриджи, дорогая и наглаженная до хруста коверкотовая гимнастерка без погон. Подворотничок на фоне темной шеи пугает белизной. Есть подозрение, что большую часть своего времени комендант уходу за собой посвящает. И форму любит – генералом себя в ней чувствует. И одеколоном от него немилосердно.
– Ага, фонарщик, – удовлетворенно заключил он, складывая бумагу. – Оружие получил?
– Нет пока.
– Как дадут, сразу дневальным заступишь, – объявил он мне радостно.
– Чего это?
– Дневальный все ходят – положено, – объяснил он. – Только без оружия такой дневальный как овца – кушай его кто хочет.
– Понял, Нурберды Овец…
Тут я растерялся и почувствовал желание повторно взглянуть на табличку. У меня уже и фамилия коменданта из головы успела выветриться, не то что невыразимое отчество.
– Э, Нуриком зови, не старый, да, – сказал он, небрежно, но вполне величественно махнув рукой. – Овец не зови, баран не зови. Ты какого года?
– Шестьдесят пятого.
– Вот, ровесники. Я шестьдесят восьмого даже, но тут уже три года, – блеснул он знаниями математики. – Сам откуда?
– Москва.
– Я из Ашхабад. В Москву командировка приехал, бритоголовые погнались. Я от них в темный подъезд спрятался, они за мной. Там дверь в подвал. Спрятался там, а потом прямо сюда вышел. Теперь комендант, – погордился он напоследок.
– Повезло, – позавидовал я.
– Что – повезло? Везет баран, когда не его на шашлык пускают, а другого. А меня за заслуги назначили, сам глава администрация приказал.
– Ух ты…– только и сказал я, тщательно изображая зависть.
– Ладно, третий этаж тебя заселю, вторая комната, второй пенал.
– Чего – второй?
– Комната.
– А после комнаты?
– Пенал, – пояснил комендант Нурик с интонацией, с какой с детьми говорят. – Ты что думал, тут гостиница такой? Горничный-морничный завтрак носит? Школа был, классы большие, их поделили. По три живут, но вас пока два будет, один сосед твой погиб недавно. Тоже фонарщик был. Ключи держи, пошли в каптерка, я тебе белье дам. На неделя, аккуратно надо, понял? Тут как армия.
Как в армии и было. И одеяло шерстяное с тремя полосами, и плоская подушка, и два вафельных полотенца, и даже тапочки «ни шагу назад» с номером на них, нанесенным по трафарету. Со всем этим барахлом поднялся по лестнице, прислушиваясь к звукам и запахам вечернего общежития: откуда-то явно тянуло жареным мясом, вызвав очередной приступ слюноотделения. Ладно, если буфет открыт, то недолго терпеть осталось, аванс мне выдали…