Краем глаза Гарион уловил какое-то движение и быстро поднял голову.
Мужчина в тёмном плаще сидел на большом чёрном жеребце, внимательно наблюдая за происходящим. Глаза их встретились – мгновенный озноб охватил Гариона. Он понял, что уже видел этого человека раньше, что тот присутствовал в его мыслях, всегда молчаливый, мрачный, неотступно следящий за мальчиком. И было в этом безмолвном испытующем взгляде что-то вроде злобного любопытства, смешанного ещё с каким-то чувством, отдалённо напоминавшим страх. Но тут Дорун застонал, и Гарион повернулся к нему. Осторожно закрепив руку товарища своим верёвочным поясом, он вместе с Рандоригом помог бедному мальчишке встать.
– Мог бы по крайней мере хоть помочь нам, – неприязненно заметил Гарион.
– Кто? – удивился Рандориг, оглядываясь по сторонам. Гарион обернулся, чтобы показать на человека в тёмном плаще, но всадник исчез.
– Никого не вижу, – сказал Рандориг.
– Больно! – простонал Дорун.
– Не волнуйся, – утешил Гарион. – Тётя Пол тебя вылечит.
Так и случилось. Когда троица появилась в дверях кухни, тётя Пол сразу же поняла, в чём дело.
– Ведите его сюда, – приказала она спокойно, ничуть не взволновавшись.
Поставив бледного дрожащего мальчика на табуретку около одной из печей, тётя Пол заварила травы, хранящиеся в глиняных горшках на полке чулана.
– Пей, – приказала она Доруну, протягивая дымящуюся кружку.
– От этого моя рука станет целой? – спросил Дорун, подозрительно глядя на омерзительно пахнущее варево.
– Молчи и пей, – скомандовала тётя Пол, выкладывая на стол несколько тонких досточек и холщовых полосок.
– Фу, какая мерзость, – пробормотал, скривившись, Дорун.
– Так и надо, – ответила тётя. – Ничего не оставляй. До дна!
– Больше не могу! – простонал Дорун.
– Прекрасно! – угрожающе прошипела тётя Пол и, отодвинув дощечки, сняла с крючка длинный острый нож.
– Что ты собираешься делать? – дрожащим голосом спросил Дорун.
– Раз не хочешь пить лекарство, придётся отрезать руку.
– Отрезать?! – вытаращив глаза, завопил мальчишка – Да, примерно в этом месте, – коснувшись кончиком ножа локтя, пообещала она.
Дорун со слезами на глазах залпом проглотил остаток жидкости и через минуту уже клевал носом, чуть не падая со стула. Только когда тётя Пол соединила концы сломанной кости, мальчик закричал, но почти тут же опять заснул.
Тётя Пол о чём-то тихо поговорила с перепуганной матерью Доруна и велела Дернику отнести его в постель.
– Ты ведь не отрезала бы ему руку? – спросил Гарион. Тётя бесстрастно оглядела его.
– Ты думаешь? – ответила она, и Гарион почувствовал, что уже вовсе не так уверен в том, была ли угроза нарочитой.