– Я думал, мы здесь заночуем.
– Планы изменились. Торопись, парень. Пора убираться отсюда.
Лошадь очень устала и медленно тянула тележку вверх по холму, навстречу заходящему солнцу.
– Всё-таки почему ты не отдал мне энгаракский грош? – настаивал Гарион, всё ещё недоумевая.
– В этом мире многие вещи кажутся не тем, что представляют собой в действительности, – мрачно процедил Волк. – Не доверяю я энгаракам, а особенно мергам. Если ты вообще никогда не будешь иметь ничего такого, что носило бы изображение Торака, это только к лучшему.
– Но война между Западом и энгараками закончилась пятьсот лет назад, – возразил Гарион. – Все так говорят.
– Вовсе не все, – ответил Волк. – Теперь возьми этот плащ и закутайся получше. Твоя тётка никогда мне не простит, если схватишь простуду.
– Ладно, если так хочешь, – согласился Гарион, – но мне совсем не холодно и спать тоже не хочется. Лучше побеседуем ещё немного.
– С удовольствием, малыш, – согласился Волк.
– Господин Волк, – немного погодя начал Гарион, – ты знал моих родителей?
– Да, – спокойно ответил старик.
– Мой отец тоже умер?
– Боюсь, что так. Гарион глубоко вздохнул.
– Я так и думал. Жаль, что совсем их не помню. Тётя Пол говорит, я был ещё маленьким, когда… – Он сглотнул, не в силах продолжать дальше. – Я пытался вспомнить маму, но не смог.
– Ты был совсем крошкой, – сказал Волк.
– Какими они были? Старик поскрёб в бороде.
– Обыкновенными. Ты даже и не подумал бы к ним присматриваться. Гарион обиделся.
– А тётя Пол говорит, мама была красавицей, – возразил он.
– Это правда.
– Тогда почему ты говоришь, что она как все?
– Твоя мать не была благородной дамой. Как и твой отец. Обычные сельские жители – молодой человек с юной женой и младенцем, вот и всё, что видели окружающие. Должны были видеть.
– Не понимаю, – озадаченно нахмурился Гарион.
– Всё это очень сложно.
– А как выглядел отец?
– Среднего роста, тёмные волосы. Очень серьёзный молодой человек. Мне он нравился.
– Он любил маму?
– Больше всего на свете.
– А меня?
– Конечно.
– Где же они жили? – продолжал спрашивать Гарион.
– В небольшой деревне, – начал Волк, – у подножия гор, вдали от торговых путей. У них был домик в конце улицы, маленький, но крепкий. Твой отец сам построил его. Он работал каменотёсом. Я часто останавливался у них, когда проходил мимо.
Голос старика, описывающего деревушку, дом и его жителей, успокаивающе дребезжал, и Гарион слушал, так и не успев понять, что засыпает.
Было уже очень поздно, казалось, вот-вот начнёт рас светать, когда мальчик, всё ещё в полусне, почувствовал, что его поднимают и несут наверх.