— Может быть, у кого-то из твоих холдеров есть подходящая дочь.
— Я подумаю об этом, — кивнул Гуннар, провожая взглядом ковыляющую фигуру брата.
Они с Бьорном не перекинулись и двумя словами после того, как брат оттащил его от рыжеволосой рабыни. Бьорн и раньше мог с ним не соглашаться, но впервые братец так открыто и решительно пренебрег волей Гуннара… да еще из-за такой безделицы, как какая-то девка.
А что будет, если Бьорн решит противоречить ему в более важных делах? Сколько людей последуют за ним? Кстати, это была еще одна проблема, требовавшая особого внимания Гуннара.
— Какие новости из южных фьордов?
Уголки рта Орнольфа мрачно опустились под густыми усами, словно он знал, что Гуннару не понравится то, что он собирается сказать.
— Халфдан собирает людей, — наконец произнес он. — Он притягивает их, как муравьев на мед, и с каждым днем их все больше собирается за его столом. Он уже властвует над Раумариком и поглядывает на других соседей, как бы поглотить и их. Некоторые говорят, что возражать они особо не будут, потому что Халфдана люди любят.
При этих словах из горла Гуннара вырвался тихий рык.
— Мне нужно больше людей, больше серебра, больше времени, — пожаловался он.
— Но сейчас тебе всего этого не хватает. И мы поступим мудро, если избежим противостояния с Халфданом. А ты не думал вступить с ним в союз? — осторожно спросил Орнольф, стараясь сохранять примирительный тон. — Можно предложить ему взять на воспитание его сына или оформить помолвку между вашими детьми, когда твой ребенок родится.
— Почему я должен пресмыкаться перед ним? — Льдисто-голубые глаза Гуннара стали еще светлее от злости. — У северян будет король, ты сам это сказал. И этим королем стану я, а после меня — мой сын. Я позабочусь о том, чтобы это было так, дядя.
Орнольф искоса посмотрел на племянника. У Гуннара всегда были железная воля и злобный нрав. Затем Орнольф бросил взгляд на берег, где опирался на свой посох темноволосый Бьорн. Он не раз желал, чтобы норны поменяли порядок рождения сыновей его брата и отдали Согне Бьорну. К нему люди тянулись. Орнольф знал, что если понадобится, вся команда Бьорна, легко и с песнями, слепо последует за ним в ад.
— Поэтому ты в ближайший месяц снова отправишься в Миклагард, — объявил Гуннар.
Орнольф закрыл глаза. Дорога в Миклагард, или Константинополь, как называли его местные жители, была долгой и утомительной. Опасным было не только само путешествие, но и клубок интриг, который ожидает его по прибытии в этот город. Требовалось немалое искусство, чтобы распутать его. Орнольф планировал перезимовать в Согне и лишь весной опять отправиться в дальние края. Он надеялся несколько успокоить честолюбие своего племянника, убедить его идти мирным путем. Странно, но чем старше он становился, тем милее ему казалась мирная жизнь. Возможно, он слишком много времени провел в роскошной атмосфере Востока. Хорошая погода и комфортное житье расслабляют человека.