Мы не знаем о их существовании лишь потому, что тот язык, которым мы пользуемся, является искусственным по своей природе. Изначально каждое слово, вернее, его ритмическая структура соответствовала структуре того объекта, который оно обозначало, вернее — тому общему качеству, которое объединяет, например, сосну и березу в общее понятие «дерево». Использование таких слов, исходящих своими корнями из второго уровня реальности, из мира качеств, было равнозначно прямому и непосредственному воздействию на объект. И мощь этого воздействия превышает все наши представления о мощи.
Собственно говоря, власть имени распространяется на все уровни реальности. Есть определенные ритмические описания всего множества объектов, существующих па уровне МИРА КАЧЕСТВ и есть почти бесконечный набор имен, соответствующих всему многообразию существующих и потенциально возможных элементов МИРА ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ, есть отображение этих имен в МИРЕ ЧЕЛОВЕКА и на высших уровнях реальности.
Все сущее имеет имя.
Не имеющее имени не способно к самостоятельному существованию.
Знания имени дает власть над объектом.
Три этих правила сохраняются в родовой памяти человека, они учитываются во многих религиозных и магических ритуалах и в нашей повседневной жизни. Когда незнакомый человек обращается к нам по имени, мы всегда ощущаем секундное замешательство, как бы оказываемся беззащитными перед ним. И это при всем при том, что язык современного человека не имеет с истинной речью почти ничего общего.
Чтобы понять разницу, представьте язык, в котором сто восемь букв, звучание каждой буквы меняется в зависимости от двух соседних, в котором тональность играет не меньшую роль, чем сам звук, а паузы между звуками, слогами и словами имеют жесткую ритмическую структуру. Этот язык включает в себя все живые языки и огромное количество мертвых языков, ему нельзя научиться, но его можно вспомнить. Но это тема для отдельного разговора.
До сих пор в некоторых простых словах нашего языка сохранилась та энергия, которая превращает их в творящую силу. Возьмем два звука — «Й», обозначающее перерыв постепенности, точку, центр чего-либо, и «А», соответствующее беспредельному расширению какого-то процесса одновременно во всех направлениях. Из этих двух звуков образовано слово, используемое для обозначение себя самого и в русском, и в английском языках. Разница только в изменении последовательности их произношения: «АИ» в английском языке и «ЙА» в русском языке. И эта крошечная разница вырастает в громадное различие двух культур. Первая из них основана на «островном» мышлении, на стремлении собрать все вокруг себя, превратить весь мир в простую и понятную точку. Вторая формировалась практически в беспредельном пространстве, где главной целью становилось расширение себя до масштабов всего мира. В английской культуре главная ценность — «дом-крепость», защищающий и отгораживающий от внешнего мира. В русской культуре изначальная ценность — это «воля», это стремление уподобиться "вольному ветру", не связанному никакими ограничениями и двигающемуся по миру не для обретения каких-то благ, а только из удовольствия, которое доставляет сам процесс движения. И в основе всего этого — перестановка всего двух звуков.