Мы никогда не узнаем, с чего завязался их разговор. А хотелось бы! Но приходится довольствоваться малым: нам известно, что первые уравнения появились на обратной стороне конверта. Уравнения, рожденные плодотворным слиянием двух великих умов. И еще до приземления челнока была создана удивительная, практически универсальная теория.
Даже эта гениальная пара с благоговейным трепетом восприняла плод своих трудов. Магнуссон воспользовался формулой для определения скорости вращения тахиона, над чем он бился последний год. И определил ее в мгновение ока. Штерн попыталась с помощью формулы вывести зависимость между цикличностью солнечных пятен и весом мальчиков, рождающихся в Гренландии. И ахнула. Формула позволила решить и эту, казалось бы, неразрешимую задачу.
Остальное — достояние истории. Пользуясь этими семью математическими символами, человечество упорядочило словари англосаксонского языка, предсказывало землетрясения и цунами, находило доселе не открытые запасы нефти, избавилось от транспортных пробок… и двинулось от блистательного прошлого к судьбоносному будущему. Ни одна научная дисциплина не устояла перед несокрушимой логикой этого уравнения. Уравнение Штерн-Магнуссона величайшее открытие человечества, открытие, освободившее человечество.
Разумеется, мы все выучили его в школе. Но снова и снова готовы повторить его, потому что овчинка стоит выделки.
Вот оно, уравнение Штерн-Магнуссона…