Я говорил, что мы должны чувствовать, что без чувств мы подобны ходячим мертвецам или говорящим манекенам. Разве мы не должны чувствовать гнев? Я утверждаю, что должны. Но учтите: нет ничего опаснее адвоката, изливающего свой гнев на присяжных, или протестующего гражданина, который на собрании местной общественности кричит и ругается на председательствующего. Это опасно не для субъекта, на которого направлена ярость, а для самого сердящегося, который будет побежден собственным гневом, — от него отвернутся как от безответственного человека и будут всеми силами избегать как неразумного.
Прежде чем решить, что делать с нашим гневом, давайте сначала попытаемся его понять. Что он собой представляет? Каково его назначение? Гнев, багровый и разъяренный, обычно появляется в ответ на обиду. Если мы обидимся на слова или действия окружающих, то скорее рассердимся, чем заплачем. Обида больно задевает. Мы реагируем гневом. Измена приносит боль. Мы отвечаем гневом. Если мы чувствуем себя беспомощными, эта боль компенсируется гневом. Назовите меня в сердцах нехорошим словом — я немедленно отвечу гневом и тоже оскорблю вас.
Если мы поймем, что гнев — это главным образом результат обиды, то разве трудно будет признать, что он является вторичной эмоцией, что вначале приходят обида и боль, а затем их место стремительно занимает гнев? Кстати, он не пройдет, пока мы не освободимся от обиды. Иногда для этого должно смениться несколько поколений. Священные войны не заканчиваются. Конфликт берет начало в боли — угрозе господства, которая приносит страх, убийства, скорбь, возмездие и новые убийства. Круговорот боли не знает конца.
Если мы поймем, что гнев вызван обидой, разве не полезнее будет иметь дело именно с ней? Наша обида не угрожает человеку, который нас оскорбил. А гнев угрожает. Гнев порождает гнев. Принцип волшебного зеркала действует всегда. Если я испытываю к вам злость, вы скорее всего ответите тем же — война продолжится. Но если я скажу: «Вы меня обидели», ответ может прозвучать так: «Я не хотел вас обидеть» или: «Мне жаль, что я вас обидел», и война подойдет к концу. Когда нападают с гневом, разве не лучше понять, что он рожден обидой? Вместо того чтобы ответить тем же, разве не лучше сказать: «Вы, наверное, обижены. Чем я вас обидел?», и война завершится.
Опасность гнева в том, что он угрожает. Когда мне угрожают, страх и боль рождают мой собственный гнев, и начинается война. Мы уже обнаружили, что, угрожая другим, угрожаем себе. Как известно, доведенный до совершенства невыраженный гнев таит опасность для окружающих. Если я могу спокойно и даже по-доброму сообщить оппоненту, что испытываю по отношению к нему гнев, и объяснить его причину, то позитивным результатом может быть мир. Если я сохраню его в себе, он будет расти, как вредный сорняк, и заполонит плодородное поле. Уильям Блейк, английский поэт XIX века, писал: