— Послушайте, — шепчет он, — я видел, как он сдал себе четыре туза.
— Ну, и что ж из этого? — спрашивает игрок.
— Я подумал, что надо сказать вам, — отвечает тот. — Вы что, не понимаете? Он сдал самому себе четыре туза, я своими глазами видел.
— Знаешь что, любезный, ступай-ка отсюда. Ничего ты в покере не понимаешь. Сдача-то его, верно?
Смех, которым был встречен анекдот, прозвучал натянуто и невесело, но Харниш словно и не заметил этого.
— По-видимому, ваш анекдот имеет особый смысл? — в упор спросил Даусет.
Харниш с невинным видом посмотрел на него и, не отвечая, опять обратился к Натаниэлу Леттону.
— Валяйте, выкладывайте, — все так же добродушно сказал он. — Назовите примерную сумму. Ведь я уже говорил вам, что миллионом больше или меньше — это неважно. При таком-то выигрыше!
Решительное поведение Даусета придало Леттону храбрости, и на этот раз он ответил без обиняков:
— Боюсь, мистер Харниш, что вы глубоко заблуждаетесь. Ни о каком дележе барыша и речи быть не может. Я вас очень прошу не горячиться. Мне стоит только нажать эту кнопку…
Но Харниш не только не горячился — напротив, он казался окончательно сраженным. Растерянно озираясь, он достал из кармана спички, зажег одну и только тут заметил, что в зубах нет папиросы. Все три партнера следили за ним, насторожившись, как кошка перед прыжком. Теперь разговор шел начистоту, и они знали, что им предстоит пережить несколько пренеприятных минут.
— Пожалуйста, повторите еще раз, — проговорил Харниш. — Я что-то не пойму. Вы сказали…
Он с мучительной тревогой впился глазами в лицо Леттона.
— Я сказал, что вы заблуждаетесь, мистер Харниш, вот и все. Вы играли на повышение, курс акций упал, и вы понесли большие убытки. Однако ни компания Уорд Вэлли, ни я, ни мои партнеры не брали на себя никаких обязательств по отношению к вам.
Харниш показал на груду чековых книжек и расписок, лежащих на столе.
— За это уплачено десять миллионов двадцать семь тысяч сорок два доллара шестьдесят восемь центов, уплачено наличными. Что же? Здесь это ничего не стоит?
Леттон улыбнулся и пожал плечами.
Харниш посмотрел на Даусета и сказал вполголоса:
— Ваша правда, очевидно, мой анекдот все-таки имел особый смысл. — Он горько рассмеялся. — Сдача была ваша, и вы ловко передернули. Ну что ж, тут и говорить больше не о чем. Тот игрок в покер рассудил правильно: вы сдавали карты, и вы имели полное право сдать себе четыре туза. Так вы и сделали и ободрали меня как липку.
Он оторопело посмотрел на стол, заваленный расписками.
— И вся эта куча не стоит бумаги, которую извели на нее? Ах, дьявол, и ловко же вы тасуете карты, только попадись вам! Да вы не беспокойтесь, я не собираюсь спорить. Ваша была сдача, и вы обыграли меня, и тот не мужчина, кто хнычет при чужой сдаче. А теперь карты на столе, игра кончена, но… — Он быстро сунул руку в верхний карман и вытащил кольт. — Так вот, ваша сдача кончилась. Теперь сдавать буду я. Думается мне, что мои четыре туза…