— Что?.. — спросил он скрипучим голосом.
— Наверно, тебя во мне удивляли многие вещи, — сказал Стефан, — например, почему я ношу темные очки на ярком свету. Почему я не ем. Почему у меня очень быстрая реакция.
Мэтт стоял спиной к темной комнате. Его горло дергалось, как будто он пытался что-то проглотить, но не мог. Стефан звериным чутьем уловил, как тихо бьется его сердце.
— Да нет… — растерялся Мэтт.
— Нет, они должны были тебя удивлять, и ты должен был задавать себе вопрос, почему я не такой, как другие.
— Да нет же. В смысле, я не придавал этому значения. Я не в свои дела не лезу.
Мэтт потихоньку продвигался к двери, чуть заметно кося на нее взглядом.
— Не надо, Мэтт. Я тебя не обижу, но и не отпущу прямо сейчас.
Он почувствовал еле сдерживаемый голод Елены и мысленно приказал ей ждать.
Мэтт пошел послушно, не делая ни малейшей попытки сбежать.
— Если ты хотел меня напугать, у тебя получилось. Чего еще тебе надо? — прошептал он.
Вот теперь, сказал он Елене и бросил Мэтту:
— Повернись.
Мэтт повернулся и сдавленно вскрикнул.
Перед ним стояла Елена, но не такая, какой он видел ее последний раз днем. Из-под подола виднелись босые ноги. Тонкие складки белого муслина, прилипавшие к телу, были покрыты сверкающими льдинками. Ее кожа, обычно такая чистая, теперь имела какой-то холодный оттенок, а золотистые волосы отливали серебром. Но главное — изменилось лицо. Глаза были полуприкрыты, как будто она хотела спать, но в то же время в них был какой-то лихорадочный блеск. Чувственный рот был искривлен в голодной гримасе. Она казалась красивее, чем раньше, но красота эта была пугающая.
Мэтт в оцепенении уставился на нее, она облизнула губы розовым язычком.
— Мэтт! — позвала она, подчеркивая первую букву имени. Потом Елена улыбнулась.
Стефан услышал стон Мэтта, отвернувшегося наконец от Елены, почувствовал его недоверие.
Все нормально, послал он Мэтту импульс на волне Силы. Мэтт резко повернулся к нему, его удивленные глаза были широко распахнуты. Стефан добавил:
— Вот. Теперь ты знаешь.
По лицу Мэтта явственно читалось, что он предпочел бы не знать ничего. Тут из темноты вынырнул Дамон и встал подле Елены. Атмосфера в комнате стала еще более напряженной.
Мэтта окружили трое существ, нечеловечески красивых и пугающих.
Стефан чуял страх Мэтта. Это был беспомощный страх кролика перед лисой, мыши перед совой. И, кстати, Мэтт совершенно правильно боялся. Они были хищниками и охотились на таких, как он. Убить его было для них вопросом жизни и смерти.
Именно теперь инстинкты выходили из-под контроля. Первым порывом Мэтта было убежать в панике, и это подстегивало рефлексы Стефана, ведь когда жертва пытается убежать, хищник за ней гонится. Трое хищников были на грани того, чтобы атаковать, и Стефан подумал, что, если Мэтта прижмут, он не отвечает за последствия.