— Вот, — он вынул что-то из куртки, — возьми.
Елена недоверчиво посмотрела на то, что он ей протягивал.
— Это же твой дневник?
— Да, но это старый. А мне нужен новый!
— Обойдешься. Пошли, пока они не перебудили всю округу.
Его голос стал холодным и повелительным.
Елена посмотрела на блокнот, который он ей дал. Маленький, в обложке из синего бархата, с застежкой. Ну, он не новый, но сойдет. Блокнотик был ей явно знаком.
Она позволила Дамону себя увести, даже не спросив, куда они направляются. Ей было все равно. Она узнала дом на улице Магнолий, где жил Аларих Зальцман.
Он же и впустил их внутрь. Учитель истории выглядел странно, и, казалось, вообще их не замечал. У него были остекленевшие глаза, и двигался он как робот.
Елена облизнула губы.
— Нет, — отрезал Дамон, — этого мы кусать не будем. Он какой-то малахольный, но у него ты будешь в безопасности. Я уже спал здесь. Пошли наверх.
Он привел ее на чердак с одним окошком, заваленный всяким хламом: тут валялись санки, лыжи, гамак.
В самой глубине на полу лежал старый матрас.
— Утром он даже не догадается, что ты здесь. Ложись.
Елена послушалась и легла, приняв максимально удобную позу: лежа на спине, сложенные руки прижимают к груди дневник. Дамон набросил кусок клеенки на ее босые ноги.
— Спи, Елена.
Он наклонился над ней, и на секунду девушке почудилось, что он собирается… что-то сделать. У нее смешались мысли. Его антрацитово-черные глаза заполнили все поле зрения. Потом он отодвинулся, и она снова смогла вдохнуть. Темнота чердака навалилась на Елену, глаза сами собой закрылись, и она провалилась в сон.
***
Просыпалась она медленно, с трудом вспоминая, что она делает на чердаке чьего-то дома.
Среди хлама, накрытого клеенкой, кто-то копошился — крысы или мыши, но их возня ее не беспокоила. Сквозь ставни пробивались полоски тусклого света. Елена сбросила свое импровизированное одеяло и отправилась на разведку.
Чердак был ей незнаком. Она чувствовала себя как после долгой болезни. Страшно хотелось знать, какой сегодня день.
Внизу кто-то разговаривал. Внутренний голос подсказал, что нужно вести себя тихо и осторожно. Она тихонько приоткрыла дверь и спустилась на лестничную площадку. Сверху ей была видна гостиная, она узнала ее, узнала кушетку, на которой сидела на вечеринке у Алариха Зальцмана. Она была в доме Рэмси.
Аларих был внизу, она видела его пшеничную голову. Его голос ей не понравился. Вскоре она поняла, почему: он звучал не нудно, как обычно на уроке, учитель не бубнил, а тихо и уверенно что-то говорил двоим мужчинам.
— Она может быть где угодно, буквально у нас под носом. Скорее всего, за городом, в лесу.