— О боже мой! — прошептала Либби.
— Ты забыла сделать паузу. — Он крепко сжал ее руку, в которой она держала карточку. — Либби, мне тридцать лет. Когда два месяца назад я вылетел из Лос-Анджелеса, был февраль 2252 года.
— Полный бред.
— Возможно, и все же так было.
— Это какой-то фокус. — Она вернула ему карточку. Сердце колотилось так сильно, словно хотело вырваться из грудной клетки. — Не знаю, зачем тебе надо мной издеваться, но это какой-то хитрый, тщательно продуманный фокус. Я еду домой.
Она бросилась к люку, но тот плавно и бесшумно закрылся.
— Сядь, Либби. Ну, пожалуйста. — Заметив ее дикий, затравленный взгляд, Кэл решил не подходить к ней. — Я тебя не обижу. Обещаю. Лучше сядь и послушай.
Разозлившись на себя за трусость, Либби нехотя вернулась и села в кресло.
— Ну и что?
Кэл сел напротив, сцепил пальцы рук и задумался. «Бывают времена, — думал он, — когда самое лучшее — вести себя в необычной ситуации так, словно ничего необычного вовсе нет».
— Ты не позавтракала! — отрывисто сказал он. Радуясь своему озарению, он открыл еще один отсек и достал оттуда блестящий серебристый мешочек. — Хочешь яичницу с ветчиной? — Не дожидаясь ответа, он крутанулся в кресле, открыл очередную дверцу и забросил туда мешочек. Нажал кнопку и уселся с довольной улыбкой, глядя на Либби. Вскоре загудел сигнал. Достав из еще одного отделения тарелку, Кэл открыл дверцу и извлек огромную яичницу с толстыми ломтями ветчины.
Либби сложила руки на коленях. Пальцы у нее были ледяные.
— Опять фокусы…
— Никаких фокусов. Иррадиация. Давай, попробуй. — Он подвинул ей тарелку. — Не так вкусно, как у тебя, зато готовится за секунду. Придется тебе поверить собственным глазам!
— Нет. — Либби очень медленно помотала головой. — Я так не думаю.
— Ты не хочешь есть?
Она снова покачала головой — во второй раз более уверенно. И для пущей убедительности пожала плечами. Кэл вынул из шкафчика вилку и принялся есть.
— Понимаю, что ты сейчас чувствуешь.
— Нет, не понимаешь. — Либби, хоть и с запозданием, вспомнила его совет, сделала паузу и сосчитала до десяти. — Ты ведь не сидишь в штуковине, похожей на космический корабль, и не разговариваешь с человеком, который уверяет, будто явился из двадцать третьего века!
— Да, зато я принимаю в своем звездолете женщину, которая на пару веков старше меня.
Услышав его слова, Либби прищурилась и засмеялась — правда, довольно нервно.
— Чушь какая!
— О, да!
— Я не говорю, что верю тебе!
— Подожди, привыкнешь.
Руки у нее больше не были холодными, но дрожали. Она поднесла их ко лбу.
— Мне нужно подумать.