Жаркой была первая половина августа. Бои с короткими перерывами шли почти круглые сутки. Генералу Руссиянову пришлось выдвинуть на передний край стоявший в резерве 355-й стрелковый полк. Командирам батальонов и рот зачастую самим приходилось принимать решения на контратаку — «согласовывать с верхами» не хватало времени. Нередко сами бойцы и сержанты, видя, что складывается тяжелая обстановка, поднимали в рукопашную своих товарищей. Именно так поступил 12 августа помощник командира взвода комсомолец старший сержант Александр Сашко. Видя, что дело плохо, что фашистские автоматчики вот-вот могут прорваться в тылы батальона, он первым выскочил из окопа, увлекая товарищей:
— Вперед! За мной!..
Сотовцы погнали автоматчиков от своих позиций на подступах к деревне Гурьево, и когда показалось, что положение выправилось, что взвод лейтенанта Литвиненко (добровольца из коммунистического батальона москвичей) уже отбил вражескую атаку, командир взвода был тяжело ранен.
Сашко не растерялся, обернулся к товарищам:
— Командую я!.. Вперед!
Осколок немецкой мины огненно полоснул по его правой руке. До того мига, как Александр почувствовал боль, он успел подумать: «Как же без правой-то?.. Я ведь художник, гравер…» Но в горячке боя, как это нередко бывает, Александр Сашко почти не ощутил боли — она свалила его через несколько секунд. Но тогда он невероятным усилием воли заставил себя перехватить винтовку левой рукой, окровавленную правую взметнул вверх, крикнул:
— Вперед! За Родину!.. Вперед!..
И упал на иссохшую, развороченную танковыми гусеницами и снарядными воронками землю.
Был ему тогда двадцать один год {26}.
…Из-за пометок красным и синим карандашами на полевой карте почти ничего невозможно было разглядеть. Короткие и длинные, прямые и изогнутые стрелы, ромбики, подковки, окружности и овалы — все это было так перемешано, что лишь с большим трудом удавалось определить, где же на данный момент находятся батальоны полка и где противник. И тем не менее карта отражала истинную суть событий — быстро и часто меняющуюся обстановку на передовой.
Пятый день дивизии 24-й армии, объединенные в северную группу, вгрызались во вражескую оборону на подступах к Ельне, но продвижения здесь пока, по существу, не было. В одном месте нашим частям удавалось продвинуться на два-три километра, зато в другом приходилось чуть подаваться назад под натиском превосходящих сил противника. Деревушки, высоты, перекрестки дорог по нескольку раз переходили из рук в руки.
И вот теперь, в который уж раз разглядывая карту с сотнями красных и синих пометок, командир 355-го стрелкового полка Сотой полковник Николай Шварев думал: что же еще можно предпринять, чтобы выйти наконец к Макаринкам, зацепиться за южную окраину этой деревушки и тем самым значительно улучшить позиции полка, если иметь в виду дальнейшее продвижение на юг, как это было определено боевым приказом. Вошел адъютант, пристроившийся вместе с телефонистами в соседнем отсеке землянки, как-то не очень уверенно доложил: