– Норфолк победил в тот день, – сказал Николас с легкой улыбкой, вспоминая одну из историй. – С переломанной берцовой костью. Он даже не смог пройти круг победителя. Я не представлял, что возможна такая сила духа. Мой инструктор не мог сдержать слез. Должен признаться, я сам готов был заплакать.
Этот высокомерный герцог способен плакать над травмой лошади, когда с его богатством мог бы купить сотни таких же?
Кэролайн взглянула на него через стол.
– Вы всегда любили лошадей?
Он рассмеялся, сверкнув белоснежными зубами.
– Думаю, да. В детстве я нередко пропускал уроки, и мой домашний учитель знал, что может найти меня в конюшне. Я до сих пор считаю, что книга о чистокровных лошадях интереснее латыни и древнегреческого языка.
Его детство заинтересовало Кэролайн – возможно потому, что ее юные годы были такими тусклыми.
– У вас есть братья и сестры? – спросила она, с наслаждением вдыхая запах цветов и свежескошенной травы, который доносил ветерок сквозь открытые окна.
– Есть старшая сестра, – с готовностью ответил Николас. – Она замужем за баронетом, и у них три дочери. Чарлз работает в военном министерстве в должности, о которой не принято упоминать.
Лишенная в детстве семейного тепла, Кэролайн почувствовала зависть, услышав, с какой любовью Николас говорил о своих родственниках.
– А ваша мать?
– Она обычно проживает в Кенте, в Роудей-Холле, но иногда приезжает в Лондон. – Он насмешливо приподнял бровь. – У нее очень сложный характер, и, должен признаться, я стараюсь поменьше контактировать с ней. Я, разумеется, люблю и уважаю ее, но она все время старается устроить мою жизнь на свой лад.
Отец Кэролайн и тетя тоже постоянно вмешивались в ее жизнь, и это ей не нравилось, поэтому она отнеслась к признанию Николаса с пониманием.
– По крайней мере, вы герцог и никто не может заставить вас делать что-то против воли, – тихо сказала она.
Николас посмотрел на нее спокойным взглядом.
– Я понимаю ваши чувства, однако не стоит заблуждаться. У нас у всех есть обязанности, которые не доставляют нам удовольствия. Поверьте мне, титулы не дают карт-бланша делать все, что угодно. – Он выгнулся в своем кресле, напоминая пантеру, потягивающуюся после сна в жаркий полдень. – Вы говорили, что ваша тетя умерла. А как отец?
Справедливый вопрос. Ведь она интересовалась его семьей. Кэролайн покачала головой:
– Он по-прежнему живет в Йорке, и по взаимному соглашению мы не общаемся друг с другом. Отец всегда хотел сына.
– А! – Николас одним этим звуком выразил полное понимание.
Воспоминание о недавнем визите Фрэнклина вызвало у Кэролайн неприятное чувство, и она с трудом подавила дрожь.