Леди Кортвилл говорила таким будничным тоном, что Маура воззрилась на нее в недоумении.
«Как ты можешь быть так уверена, мама? Ведь вы с папой были столько лет женаты, прежде чем родилась я!»
Она видела, что этот вопрос был неприятен маме. Леди Кортвилл несколько минут не отрывалась от шитья, но наконец ответила:
«Моя сестра бесплодна, Маура». — «Не может быть! — Ее сердце кольнула острая жалость к Жоржетте. Наверное, поэтому тетушка и настаивала, чтобы Маура каждое лето проводила у нее. На несколько месяцев можно было притвориться, что у нее есть свое любимое дитя. — Отчего судьба так жестока?»
Леди Кортвилл укололась иголкой. Отложив вышивку, она пососала палец.
«Это не судьба сделала бесплодной мою сестру, Маура, — сказала она, и в ее голосе послышалось раздражение. — Жоржетта сама виновата. Будучи замужем за лордом Пертоном, она узнала, что носит ребенка от другого мужчины, и срочно приняла меры, чтобы младенец не родился. — Графиня увидела, как вытянулось лицо дочери, и нахмурилась. — Дитя мое, то был не первый раз, когда сестра отказалась от радостей материнства. Однако тот раз стал последним. Попала инфекция, и когда Жоржетта выздоровела, то поняла, что ей уже никогда больше не носить ребенка в своей утробе».
Вот тут-то Маура снова услышала шепот тетушки: «У меня есть секрет. Никому, кроме тебя, мое сокровище, я об этом сказать не могу. Боюсь, что похоть Эверода принесет свой плод, Маура. От этого насилия может родиться ребенок».
Если мать сказала правду, то выходит, Жоржетта обманула Мауру. Тетя знала, что ни Эверод, ни какой-либо другой мужчина не может ее оплодотворить. Она просто использовала выдумку о ребенке для того, чтобы склонить Мауру на свою сторону, заставить поверить, что с помощью ее навета Жоржетта защищает не себя одну. Начиная с этого дня Маура стала совсем по-другому смотреть на то, что произошло между тетей и Эверодом.
Но это ничего не изменило.
Ей не было никакого смысла враждовать с тетушкой. Эверода рядом не было, она понемногу стала забывать его лицо и голос. Вред, причиненный семье, все равно было уже не исправить. И если опровергнуть одну ложь, это лишь создаст новые трудности для тетушки и дяди. Маура не хотела разбить их брак из-за того, что услышала от матери.
— Маура, ты слышишь, что я говорю? — Голос Роуэна вернул ее в настоящее.
— Что тебе от меня нужно, Роуэн? — Она попятилась, когда он сделал шаг к ней. — Я же не отрицаю своей вины в том, что случилось с твоим братом в тот день, когда я увидела его с тетушкой Жоржеттой. Просто мне кажется, что лорд Эверод заплатил высокую цену за то, о чем лучше не вспоминать. Я отказываюсь понимать, зачем наказывать его и дальше. — Вина лежала на ее душе тяжелым грузом, не отпуская ни на минуту, но Роуэн не властен простить ей ту однажды сказанную ложь.