— Заглохни, — остудил жар молодого бандита главарь, стуча по карманам в поисках сигарет. — Патронов и так мало.
— Лихо мы их, да? — бравируя перед другими, выкрикнул молодой бандит. Его кровь играла, ему хотелось ещё кого-нибудь пристрелить.
— Бугор, — подал голос Глыба, — там, это ещё одна бабца есть. Может я, это, её тоже того, а?
— Тебе, что не хватило?
Не-а.
— Вот маньяк, и с кем я только связался, — горестно вздохнул главарь.
— Да пусть потешится напоследок, — ковыряясь в зубах, меланхолично произнес Дитрих, — зачем добру пропадать.
— А, — махнул рукой Толян, — делайте, что хотите. Бабу хоть не убивайте на этот раз.
Довольная морда громилы сразу скисла после последних слов главаря.
— Зачем ей после этого жить? — усмехнулся Дитрих. Он встал с пола, отряхнул брюки:
— Пошли, ненасытный, только я первый. Что-то мне тоже приспичило.
— Смотрите, недолго, — вслед им крикнул Толян, — сейчас селяне очухаются и снова полезут.
— Не боись, мы её возле окна разложим, — послышалось из коридора.
Григорий лежал в пяти метрах от забора школы. Неприятно жгло на содранных коленях и локте. Изображая убитого, казак в полглаза наблюдал за школой и за Василием Кудрявым, который весьма убедительно прикидывался мертвецом. Вновь раздалось гиканье, и на площадь выскочила сотня. На сей раз, они вели себя осторожнее, давая понять противнику, что нанесенный урон для них болезнен. В разбитых окнах школы показались головы бандитов, после чего раздались выстрелы. Наверное, захватчики берегли патроны, так как огонь был не столь интенсивен. Первые выстрелы пропали впустую, и только когда казаки преодолели больше половины площади, бандиты ударили со всех стволов.
Григорий заметил, как через забор с другой стороны школы перескочили быстрые тени и скрылись в кустарнике, росший вдоль заднего забора. Между тем стрельба усиливалась вместе с приближением топота копыт. Случайные пули впивались в землю, подымая фонтанчики пыли, мерзко свистя рядом. Григорий почувствовал, как дрожит земля, спустя мгновение через него перелетела большая тень, затем раздалось ржание, и глухой удар упавшего тела. Лошадь, потеряв всадника, унеслась прочь. Когда пыль осела, он увидел, как в невдалеке лежит Прохор Семеняка. Стрельба стихла. Григорий услышал стон.
— Прохор, — позвал Григорий, — Прохор.
— Ну, чего.
— Ты как? -
— Бок задело, — сквозь зубы ответил Прохор.
Внутри школы раздался выстрел. Казавшиеся мертвыми казаки вскочили и во весь опор бросились к школе. Бандиты, не ожидавшие такого поворота, открыли стрельбу только тогда, когда казаки были у стен школы.