— Нельзя, в контракте записано — обращение к начальству только по имени и отчеству, — в который раз возразила лаборантка.
— Пользуетесь вы тем, что я не могу посмотреть на ваш контракт, вот и обманываете. Ладно, оставим это. Что-то случилось? — сменил тему Петр.
— Нет. Просто вы велели доложить, когда образцы тридцатой серии начнут вылупляться, — доложила Ольга.
— Очень хорошо, — потер руки Петр, — предайте старшему смены, чтобы готовили центрифугу.
Центрифугой звали аппарат для ускоренного роста, эта бандура величиной с дачный домик, существенно помогала в работе. Образцы вырастали в ней в пять раз быстрее, что заметно ускоряло процесс.
Петр подошел к инкубатору. Из двух десятков яиц проклюнулось не больше десяти. Заведующий лаборатории взял одного из птенцов, который уже успел обсохнуть. Маленький пушистый комочек чуть пошатывался, уставился своими глазами — бусинками на сбежавшихся людей.
— Хорош, — довольный результатом, произнес Петр.
В птенце проглядывались признаки, которых так долго добивался Марков. Череп стал крепче, на лбу появился костяной нарост, шея стала заметно короче, спина более плоской. На лапах и на шее чешуйки образовали прочную броню. По замыслу ученых, чешуйки взрослых особей должны будут защищать птицу от легких ранений. На мощных ногах проглядывались шпоры, тем самым увеличивая природный арсенал птицы.
— Красавец, — причмокнул Маркин, осматривая птенца со всех сторон.
А вот птенец не разделил восторг человека, он запищал и клюнул палец Петра.
— Обалдеть, — удивлено произнес Маркин, увидев на конце пальца капельку крови. — Ещё толком не обсох, а драться лезет. Так, Оленька, пометьте этого молодца, будет сравнительным образцом. Пятерых и этого красавца в центрифугу на два дня, — распорядился Петр. — Еще троим ввести Б223 с последующим облучением, троим Б223 и в общую клетку, будут контрольной группой. Остальными займемся через недельку.
Прошел месяц, когда Маркину вновь удалось, посетил загон, где содержались образцы. Прийти раньше помешали постоянные вызовы наверх. Затевались новые проекты, его постоянно вызывали на консультацию в Москву, да и поездки на ферму под Вологдой для доработки предыдущих образцов, отнимали немало времени.
За год работы Маркин из студента — пофигиста превратился в настоящего ученого — сухаря, который орет на подчиненных, спит по три, четыре часа, забывает поесть и ещё многое чего. Работа так захватила его, что иногда перед сном он думал:
«А был ли когда-то тот Петруха Маркин, который, осматривая проходящую мимо красотку, не удерживался от комментариев её прелестей. Распивал пиво с пацанами, и недолго думая, врезал декану по морде, когда тот прилюдно назвал Катьку подстилкой за то, что она накануне отказала ему».