— Нет, босс есть еще кое-что, — решился на разговор Радж, — буквально сегодня со мной вышел на связь агент из России. Он сообщает, что его взяли русские контрразведчики. Они хотят с вами встретится.
— Что?
— С вами хотят связаться русские, — повторил Радж.
От столь неожиданного сообщения Стивенсон развел руками. Когда эмоции схлынули, он поинтересовался:
— Неужели русские не знают адреса моего офиса и электронной почты?
— Похоже, они не хотят афишировать эти контакты, — предположил разведчик.
— Возможно, но может, это провокация?
— Навряд ли, похоже, русские играют честно.
— А с чего ты решил, что это именно русские? Может, мои партнеры решили проверить мою преданность общему делу? — выдвинул версию Стивенсон.
— Не думаю, слишком хлопотно. Если бы у них возникли сомнения, они ликвидировали вас во время заседания, — отверг версию босса Радж.
— И что ты предлагаешь? — поинтересовался Стивенсон.
— Думаю, русским есть, что предложить, — немного подумав, произнес начальник разведки.
— Может быть, вполне может быть, — потер подбородок Стивенсон, — я должен подумать. Но ты на всякий случай разработай варианты возможной встречи. Место должно быть людным, но чтобы мы не бросались в глаза.
— Слушаюсь босс, я могу идти?
— Да.
Авиасалон в Ле-Бурже
месяц спустя
— Господин Стивенсон, к вам господин Штульц из Дитрих-Авиа. — доложила личный секретарь Инвара.
— Пусть войдет. Катрин. Пусть принесут чай и кофе, — распорядился Стивенсон.
Осторожный скандинав не спешил встретиться с русскими, собирая информацию по интересующему его вопросу. И каждый раз, получая её, он всё больше убеждался мир стоит на краю пропасти, и он один из тех, кто в этом повинен. Инвар не раз уже жалел, что связался с конгломератом. Вначале ему казалось, что он поступает правильно. Русские наглели все больше и больше, захватывая рынки, где раньше безраздельно хозяйничали члены сообщества. Его самого выдавили из нескольких стран, вырвав прямо из рук ряд выгодных контрактов. Ещё несколько лет и ему придется свернуть несколько проектов, которые до вмешательства русских приносили неплохие дивиденды. Будучи весьма недовольным таким раскладом, Стивенсон позволил Томсону, с которым поддерживал довольно тесные отношения, уговорить себя вступить в сообщество. Вместе им стало легче противостоять русским, но с приходом новых членов, вместо экономического направления в деятельности конгломерата стала преобладать политика. Стивенсон, всю жизнь державшийся от неё подальше, несколько раз намекал, что хотел бы выйти из сообщества, но ему дали понять — по своей воле из конгломерата не уходят. И как бы прочно он не стоял на ногах, но противостоять объединенной мощи остальных членов сообщества Стивенсон не мог.