«Однако Грег все еще не появился, — подумала я. — Чем же он так занят?»
И тут же выбросила эти мысли из головы, так как не хотела знать ответ на вопрос. Предположение, что он больше меня не любит, что увлёкся другой, вызвало сильную боль, вновь подступали слезы.
_ Лада, тебе плохо? - с тревогой спросил Коля
— Нет, нет! Поехали за билетами! Не обращай внимания! Просто я поссорилась с Грегом. Сильно поссорились!
— Понимаю.
С билетами не было никаких проблем. Мы благополучно улетели этим же вечером.
Во Внуково я сразу отправилась на стоянку такси. Коля не отставал. Но в мои планы не входило его дальнейшее присутствие.
— Спасибо за все! — сказала я, перед тем как сесть в машину.
— Ты сейчас куда? — невозмутимо спросил он.
— Да тебе что за дело? — усмехнулась я. —
Тебе ведь нужно срочно доложиться моему папаше, так что отправляйся к нему. Я вообще удивлена, что ты его не предупредил о нашем приезде. Ожидала увидеть его лично.
— Лада, ты несправедлива, — заметил он. Потом достал визитку и протянул ее мне.
Я хмыкнула и пожала плечами.
— Мало ли что может случиться! Возьми на всякий случай. Там все мои телефоны.
— Ничего уже больше случиться не может, — хмуро произнесла я, но визитку взяла.
В такси, прежде чем убрать в сумочку, глянула на нее. Коля работал в частном детективном агентстве. Все контакты имелись. На оборотной стороне шариковой ручкой был написан номер мобильного. «Можешь звонить в любое время, тебе отвечу всегда», — прочитала я и улыбнулась.
Я поехала на съемную квартиру, в душе радуясь, что оставила ее за собой. Возвратиться в Замоскворечье попросту не могла. Слишком больно было бы видеть наше гнездышко. Недаром говорится, никогда не нужно возвращаться в те места, где ты был счастлив. И сейчас я это четко поняла. Оказавшись в квартире, приняла душ и сразу упала на кровать. Я чувствовала себя так, словно умру прямо сейчас. Сил не осталось ни физических, ни душевных.
Ночью я проснулась словно от толчка. Открыв глаза, увидела, что сквозь не задернутые шторы свет луны падает на картину. Сама не знаю, почему я все еще не перевезла ее. Она по-прежнему стояла на тумбочке напротив кровати. Это была первая картина Ренаты, на которой она изобразила нас с Грегом. Мы сидели спинами друг к другу, он на половине, изображающей ночь, я — на дневной. Мне показалось, что его лицо начало медленно поворачиваться, я села и протерла глаза. Но картина выглядела как обычно. Бледный профиль Грега оставался по-прежнему неподвижным. Я всматривалась в любимые черты и вдруг не выдержала и расплакалась. В душе я все никак не могла поверить, что он меня разлюбил. Вернее, я этого просто не чувствовала. Между нами всегда существовала неразрывная связь, словно невидимые, но прочные точки тянулись от меня к нему. И как далеко ни находились друг от друга, я всегда его чувствовала А он меня. При малейшей грозящей опасности Грег возникал рядом. Я вспомни тот ужас, который испытала, когда летела в овраг и на одном из заснеженных склонов Лиллехаммера и внезапное появление Грега, который поймал меня буквально на лету и вытащил из пропасти. Кто знает, чем бы закончилась для меня эта лыжная прогулка, если бы не его вмешательство!