Занятия проводились при церкви на улице Ла Салле, в деловой части Чикаго, где всегда царило оживление: ее посещали как ученые философы с северо–запада, так и бродяги, которые пользовались возможностью поспать часок–другой в теплом помещении. Во многом благодаря этим занятиям, мое видение Иисуса претерпело значительные изменения. Уолтер Каспер сказал: «С крайних точек зрения… — Бог или видится разодетым как Санта–Клаус, или примеряет на себя человеческую сущность, словно надевая рабочую одежду, чтобы отремонтировать мир после крушения. Библейская и церковная доктрины, утверждающие, что Иисус был цельным человеком, наделенным человеческим интеллектом и человеческой свободой, кажется, не укладываются в голове рядового христианина». Я согласен с тем, что это не укладывалось и в моей голове, пока я не начал вести занятия в церкви на улице Л а Салле и не столкнулся с Иисусом как с исторической личностью.
В сущности, эти фильмы способствовали восстановлению в моем сознании человеческой сущности Иисуса. Молитвы, повторяемые в церквях, говорят о вечном предсуществовании Христа и его торжестве после смерти, но, в большинстве своем, игнорируют его земную жизнь. Сами Евангелия были написаны много лет спустя после смерти Иисуса. Из перспективы, далекой от праздника Пасхи, они сообщали о событиях, столь же отдаленных от автора, как война в Корее от нас сегодня. Фильмы помогли мне глубже заглянуть в прошлое, лучше постичь смысл жизни Иисуса такой, как ее видели его современники. Каково бы это было — находиться посреди той толпы? Что бы я ответил этому человеку? Пригласил ли бы я его в дом, как это сделал Закхей? Отвернулся бы в печали, как богатый молодой человек? Предал бы его, как Иуда и Петр?
Иисус, которого я увидел, имел мало сходства с образом Мистера Роджерса, с которым я познакомился в воскресной школе, и существенно отличался от той фигуры Иисуса, о которой я узнал в Библейском колледже. В любом случае, этот образ был гораздо менее скучен. Прежний образ, созданный мной, походил на Вулкана из фильма «Стар Трек»: он всегда был спокоен, холоден и сосредоточен, когда вышагивал среди восхищенных человеческих существ по космическому кораблю «Земля». Это не тот персонаж, которого я нашел в Евангелии и в хороших фильмах. Другие люди понимали Иисуса глубже: упрямство удручало его, фарисейство приводило его в бешенство, простодушная вера его восхищала. Он действительно казался более эмоциональным и спонтанным, чем обычный человек. Более страстным.
Чем больше я изучал жизнь Иисуса, тем сложнее было приклеить ему какой бы то ни было ярлык. Он мало говорил о римской оккупации, что было основной темой разговора среди его земляков, но брался за кнут, чтобы изгнать мелких торговцев из еврейского храма. Он призывал следовать законам Моисея, но завоевал репутацию преступника. Он был готов на все из сострадания к ближнему, но мог и прогнать лучшего друга суровым упреком: «Отойди от Меня, сатана!» У него были бескомпромиссные взгляды в отношении богатых людей и падших женщин, но и те, и другие были возле него.