Ральф посеменил прочь, несколько воспрянув духом от осознания того, что грозный господин не собирается следовать каждой букве этого дурацкого нового закона.
Гвин пинком закрыл дверь конюшни, и процессия двинулась в обратном направлении, пробираясь по грязи к дому старосты.
— Пока будем ждать, успеем хорошенько обсохнуть возле очага, — пробормотал коронер, щурясь на низкие облака, нависшие над вересковыми пустошами. Неожиданно дождь прекратился, готовый тут же сорваться снова.
Безмолвная жена старосты принесла им супа и хлеба, и они медленно обсыхали у огня, подбросив в очаг несколько свежих поленьев. После этого умудренный опытом Гвин из Полруана завернулся в плащ и во весь свой гигантский рост растянулся на жестком полу. Он никогда не упускал возможности отобедать, поспать или просто отдохнуть, поскольку никогда не знал, когда сможет сделать это в следующий раз.
Коронер занялся наставлением своего нового и не очень приветливого помощника:
— Запишешь все сведения без ошибок. Имя церковного старосты, имена деревенских, которые нашли покойника, и всех, кто сможет сказать хоть что-либо дельное. И не забудь, что деревня понесет наказание, если дознание ничего не обнаружит.
— Зачем это нужно, в таком случае? — проворчал с пола еще не успевший заснуть Гвин.
— Вряд ли кто-то из деревенских сможет доказать, что мертвец принадлежал к английскому роду. Причем, скорее всего, это не так, раз здесь его никто не знает, и на самом деле, он очень смахивает на нормандца.
Несмотря на то, что со времен нормандского завоевания минуло уже более столетия, попытки опознаний все еще проводились, и если человек, найденный мертвым, оказывался нормандцем, безоговорочно считалось, что его убили саксонцы.
Значит, виновными будут считаться жители-деревни? — требовательно вопросил Гвин.
Все зависит от того, что решит королевский суд. Если мы найдем настоящего убийцу, то наказание, разумеется, понесет он. Если нет, то — осмелюсь предположить — деревне придется выплатить большой штраф.
Гвин громко фыркнул в знак неодобрения. По его мнению, новая должность коронера была не более чем еще одним способом выколачивания денег из бедных людей в пользу королевского казначейства. Беззаветная преданность хозяину заставила его придержать язык, но яростное сопение выдавало явное возмущение непокорного корнуолльца.
Джон де Вулф прекрасно понимал чувства своего старого товарища, но предпочел не подавать виду.
— По крайней мере, жители этой деревни поступили правильно, без промедления послав за мной. К тому же они могут быть не так уж далеки от истины, заподозрив, что труп им подбросили соседи, — добавил он. — Так или иначе, постарайся ничего не упустить, Томас. Все сведения будут представлены выездному суду, когда он в следующий раз прибудет в Девон.