— В Питер-Тейви, где старому Арнульфу де Бонвиллю принадлежит поместье, пожалованное ему де Редвером. Последнее, что я слышал о них, — это то, что старик болен, почти при смерти.
Джон устремил жесткий взгляд на Фитцхая:
— Насколько хорошо вы его знали? Вы с ним вместе были в Палестине?
Алан покачал головой, но промолчал.
Вдруг Гвин, хлопнув себя по лбу, вскочил с места, выныривая из обычного сердито-молчаливого состояния:
— Алан Фитцхай! Вспомнил, вспомнил, где я слышал это имя! У вас в Аскалоне были неприятности, после отступления от Иерусалима!
Ричард Львиное Сердце дважды приближался к Святому Городу на расстояние, с которого тот был виден, но так и не дошел до него. Было решено использовать расположенный на побережье Аскалон в качестве базы для оставшегося английского войска, поэтому в городе возвели фортификации, после чего король отбыл на корабле в Европу.
— Какие такие неприятности? — мгновенно насторожился шериф.
Джон ответил без малейшего промедления:
Там начались всяческие скандалы и передряги. Король и Саладин обсуждали условия мирного договора, а тем временем двадцати тысячам солдат и рыцарей нечем было себя занять. Толпа солдат, томящихся от безделья. Лучшего рецепта для того, чтобы получить неприятности, не придумаешь.
Там было двести пленных мавританцев, — подхватил повествование Гвин, — так вот, им перерезали глотки, причем после того, как пообещали обменять на захваченных в плен наших. Вас обвинили в том, что вы принимали в этом участие, — а вдобавок в мародерстве и изнасилованиях местных аскалонских женщин.
— Ложь, гнусная ложь, и ничего больше! — запротестовал Алан; старые слухи на мгновение заставили его забыть о ситуации, в которой он оказался сейчас.
Гвин сообщил дополнительные подробности:
Хьюберт Уолтер созвал суд, судили командиров. Другие крестоносцы дали показания, и дело кончилось тем, что двадцать человек повесили.
Гм, так, может быть, Хьюберт де Бонвилль дал показания против вас, а? — подозрительно спросил шериф.
Крестоносец выглядел искренне потрясенным:
— Чушь! Я и не знал его в Палестине, и не видел ни разу. Да, там были неприятности, это я готов признать, но суд снял с меня все обвинения. И какое это имеет отношение к тому, что произошло тут, скажите на милость?
Спор продолжался еще несколько минут, однако Фитцхай упорно утверждал, что слыхом не слыхал о де Бонвилле в Палестине и никогда его в тамошних краях не видел.
— Тогда как же получилось, что в Хоунитоне вы вдруг узнали его, если в Святой Земле даже не были с ним знакомы? — спросил де Ревелль.