Когда Слука скрылся из виду, Мартин Бек подошел к большому бассейну. Из-за теплой воды и серных испарений он чувствовал сонливость. Он довольно долго плавал в чистой прохладной воде, а потом встал на краю бассейна, чтобы обсохнуть. Некоторое время Мартин Бек наблюдал за двумя смертельно серьезными мужчинами средних лет; они стояли в бассейне на мелководье и бросали в воду большой красный мяч.
Потом он пошел одеваться. Что делать дальше, он не знал. После встречи со Слукой он вовсе не стал мудрее.
После купания жара уже не была такой невыносимой. Мартин Бек не ощущал потребности развить какую-нибудь бурную деятельность. Он медленно брел по дорожкам обширного парка, часто останавливался и оглядывался по сторонам. Никакого следа "хвоста". Наверное, они пришли к выводу, что он действительно безвреден, и прекратили мероприятие. Впрочем, подумал он, на острове так много народу, что довольно трудно заметить в этой толпе кого-то выделяющегося, тем более, если вообще неизвестно, как этот некто выглядит. Он спустился к воде на восточной стороне острова и пошел по набережной к причалу, где приставали все суда, на которых он до сих пор плавал. Наконец он вспомнил, как называется пристань: Касино.
На крутом берегу у пристани стоял ряд скамеек, на которых сидели немногочисленные люди, ожидающие судов. На одной из них сидел человек из тех немногих людей в Будапеште, которых он знал. Девушка из пансионата в Уйпеште. Чуточку испугавшаяся Ари Бок, В темных очках, босоножках и белом платье с бретельками. Она читала какой-то немецкий роман; на скамейке рядом с ней лежала нейлоновая сетка. Сначала он решил пройти мимо, однако тут же отбросил эту мысль, остановился и поздоровался:
– Добрый день.
Она подняла голову над книгой и недоуменно посмотрела на него. Потом, очевидно, узнала его и улыбнулась.
– Ой, это вы? Вы уже нашли своего друга?
– Нет, еще нет.
– Вчера я размышляла об этом, когда вы ушли. Я в самом деле не понимаю, как он мог дать вам мой адрес.
– Я тоже не понимаю.
– Я ломала себе голову над этим и потом, вечером, – сказала она и наморщила лоб. – Я даже не могла уснуть.
– Да, все это очень странно.
(Вовсе нет, моя милая. Это можно объяснить самым естественным образом. Во-первых, он никому никакого адреса не давал. Во-вторых, все это получилось так: он увидел тебя в Стокгольме на соревнованиях и подумал: черт возьми, такая красивая кошечка, я бы мог… ну, примерно, так. А потом, когда он приехал сюда через полгода, ему удалось узнать твой адрес, ему даже объяснили, где находится эта улица, но у него не было времени сходить туда.)