— Но прошло столько лет, — сказала Марсия.
— Да, и я полагаю, что большинство из них к настоящему времени нашли свое место в обществе. Но люди типа Минато все еще несут на себе печать войны. И я имею в виду не уродливый шрам у него на лбу. Хотя я иногда думаю, как это случилось? Убил ли он того парня — того, который почти прикончил его?
Они дошли до дома, и Марсии захотелось удержать Алана и еще немного поговорить с ним. В его небрежной манере разговора было нечто такое, что с каждым словом их беседы способствовало восстановлению ее душевного равновесия.
— Вы не зайдете? — пригласила она. — Лори будет рада увидеть вас.
Он отрицательно покачал головой.
— Спасибо. Я бы с удовольствием. Но я думаю, что будет лучше, если я приду, предварительно договорившись об этом. Я пару раз пытался позвонить вашему мужу в лабораторию, но не смог его застать. Нэн говорит, что он там не часто бывает.
— Вы хотели поговорить с ним по поводу материала для вашей книги? — спросила она, уклоняясь от разговора о лаборатории.
И вновь ей показалось, что его глаза о чем-то ее спрашивают.
— Это причина, которую я ему указал, и я думаю, что это так и есть. По крайней мере, отчасти.
— Что вы имеете в виду? — удивилась она. Было что-то странное в отношении Алана к Джерому.
Ей показалось, что он бросил на нее оценивающий взгляд.
— Я терпеть не могу, когда человек губит свой талант, — сказал он. — Мне это так же неприятно, как и Марку Брустеру. Особенно, когда его губит такой человек, как Джером Тальбот.
Марсия промолчала. Кто лучше нее мог знать, как губит себя Джером?
Алан продолжал почти сердито.
— Так мало квалифицированных людей и так сильно их не хватает. Почему он не делает того, что должен делать? Какое право он имеет растрачивать свой талант, когда в нем так отчаянно нуждаются? Понимая, что он здесь, что он должен делать и чего он не делает, это трудно переварить. Я не могу отсиживаться и говорить, что это не мое дело. Будущее в наши дни — это дело каждого из нас.
Все, что он говорил, было правдой, и ей ничего не оставалось, как мрачно согласиться с этим.
— Иногда мне страшно, — призналась она. — Его мучит что-то такое, чего я не понимаю.
Алан открыл ворота и подошел вместе с нею к входной двери. Когда на них упал свет из окон, он провел пальцами по бороздкам слез на ее щеках.
— Слезы? Неужели Минато так сильно вас напугал?
— Нет, — тихо ответила она. — Это ничего. Я беспокоюсь из-за Лори. Но то, что вы только что говорили о растрате таланта — не могу ли я что-нибудь сделать? Я хочу помочь, Алан, но я не знаю как. Пока что все мои попытки были неудачными.