Приходилось с горечью это признать. Ей уже тридцать четыре, и ее биологические часы тикали все громче и скорее. Какое там «тикали», они начали обратный отсчет, как при запуске космического «шаттла»: десять… девять… восемь…
Да, она была в беде. В большой беде.
Все, чего она хотела от жизни, — это жизни, нормальной, обыкновенной. С мужем, ребенком, собственным домом. Она жаждала секса. Жаркого, потного, со стонами… бурного. Она хотела, чтобы ее грудь годилась не только для того, чтобы приносить доход производителям бюстгальтеров. У нее красивая грудь: крепкая, высокая, упругая, но знала об этом только она сама, потому что никто больше ее не видел и не мог оценить. Это удручало.
А всего печальнее то, что не будет у нее ничего этого. Некрасивой серой мышке — незамужней библиотекарше — вряд ли когда-нибудь доведется увидеть восхищение собственной грудью. Едва ли ее кто-нибудь оценит. Так и будет она стареть, оставшаяся толика красоты увянет, груди обвиснут, и она умрет, так и не посидев верхом на голом парне средь бела дня… если только не случится какого-то крутого перелома… чего-то вроде чуда.
Дейзи плюхнулась обратно на подушки и вновь воззрилась на потолок. Чуда?! Скорее можно было ждать, что в нее молния ударит.
Она выжидающе потерпела минуту, но гром не грянул, и молния не сверкнула. Явно на помощь с горних высот рассчитывать не приходится. Отчаяние стиснуло грудь. Ладно, значит, все зависит только от нее самой. Господь благоволит тем, кто сам себе помогает. На Бога надейся, а сам не плошай. Ей нужно что-то предпринять. Но что?
Отчаяние стало искрой, породившей озарение. На нее снизошло откровение.
Ей нужно перестать быть предсказуемо положительной, добропорядочной девочкой. Сердце забилось быстрее. Неужто Господь именно это имел в виду, когда вложил ей в голову мысль самой о себе позаботиться? Идея, прямо скажем, была совсем не божеской… но другого пути она не видела. Всю жизнь она была благовоспитанной, правила достойного поведения и принципы были прямо-таки впечатаны в ее ДНК. Перестать быть положительной? Безумная мысль. Логика диктовала, что если она не будет хорошей, ей придется стать плохой… но этого в ней не было заложено! Пропащие девчонки курили, пили, танцевали в барах и спали со всеми подряд. Ну, с танцами она как-нибудь справится, эта идея ей даже понравилась, но курение исключалось, спиртное ей было не по вкусу, а что касается секса со всеми подряд… Никоим образом. Это было бы непроходимой грандиозной глупостью.
«Но… но этим девчонкам без принципов достаются все мужчины!» — жалобно взвыло ее подсознание, подталкиваемое чертовым тиканьем биологических часов.