— Вы все верно воспринимаете, Хорн, что случается с вами далеко не всегда.
— Я имею право знать, что в нем содержится?
— Не имеете, лейтенант. И вам это хорошо известно, — молвив эти слова, Штанге вдруг поймал себя на том, что уже начинает вести себя со старшим офицером, как с тайным противником, готовящим заговор с целью захвата субмарины. Возможно, это всего лишь самовнушение, а может быть, уже ощущение реальной угрозы. Скорее всего, действительно угрозы, причем реальной.
— Опять эти ваши гестаповские страхи, командир. Хотя, насколько я знаю по настоянию гросс-адмирала, действия гестапо на кригсмарине не распространяются.
<…>[32]
Ноябрь 1944 года. Германия.
Остров Узедом в Балтийском море.
Испытательный ракетный полигон в Пенемюнде.
— Господин конструктор, самолет со штандартенфюрером Одинсом на борту, приземлится через пять минут.
— С кем с кем на борту? — поморщился Вернер фон Браун оторвавшись от чертежа ракеты «Америка А9 А10» уставился на своего стажера Адриана Вильке вошедшего в кабинет в сопровождении адъютанта барона.
— Со штандартенфюрером Карлом Одинсом.
— Я хорошо расслышал его фамилию унтерштурмфюрер.
— С начальником «Зондербюро 13» секретного отдела института «Аненэрбе» которое…
— Не надо объяснять мне, что собой представляет «Зондербюро 13» — осадил фон Браун стажера — я об этом прекрасно осведомлен.
Совершенно сбитый с толку Вильке беспомощно оглянулся на адъютанта Нейла однако не получив o т него никакой поддержки — Нейл сделал вид что не заметил его призыва о помощи — вновь непонимающе уставится на своего шефа Он ждал разъяснений.
Еще в сорок третьем году Адриан Вильке был студентом Берннской технической школы и на него как на подающего надежды будущего авиаинженера распространялась военная бронь которая и спасала его до поры до времени от призыва в армию но в сорок третьем очевидно испугавшись что все свои победы фюре p добудет не поделившись славой с ним Вилке он добровольцем пошел в армию вступил в СС и попросился па службу в Люфтваффе на военный аэродром чтобы получать практические навыки обращения с авиатехникой. Возможно, недоученный студент так и остался бы техником одного из авиационных полков если бы не его вмешательство в конструкторскую идею самого Брауна. Однажды в штаб люфтваффе на имя Геринга пришло странное письмо. В нем никому не известный техник из запасного военного аэродрома предлагал усовершенствовать уже действующий механизм, с помощью которого ракеты Фау небольшого веса можно было запускать с самолета «Хейнкель»[33].
Рейхсмаршал принадлежал к тем счастливым людям, которые ни черта не смыслили в подобных технических новациях, посему даже не пытался разобраться в них. Зато у него хватил ума сразу же позвонить Брауну и предложить ему встретиться, с «одним аэродромным умником, уже трижды подвергавшимся арестам за недисциплинированность, но, очевидно, кое-что смыслящим в технике».