У него был план действий, но он не знал еще, куда это его приведет. Он не хотел называть имя Бьёрка, пока у него не будет полной уверенности. А еще Залаченко. Его можно было связать как с Бьюрманом, так и с Дагом и Миа. Беда была в том, что Бьёрк ничего не рассказал.
— Подождите, пока я еще покопаю, а потом предложу альтернативную теорию.
— Надеюсь, что не «полицейский след».
Микаэль усмехнулся:
— Нет. Пока еще нет. А что сказала Мириам Ву?
— Примерно то же самое, что и вы. У них была любовная связь.
Бублански покосился на своего собеседника.
— Это не мое дело, — сказал Микаэль.
— Мириам Ву и Саландер были знакомы три года. Она не знала ничего о Саландер, даже о том, где та работает. В это трудно поверить. Но я думаю, что она сказала правду.
— Лисбет очень закрытый человек.
Они помолчали.
— У вас есть номер телефона Мириам Ву?
— Есть.
— Можете мне дать?
— Нет.
— Почему?
— Микаэль, это забота полиции. Незачем нам впутывать частных сыщиков с безумными теориями.
— У меня пока еще нет никаких теорий. Но я думаю, что разгадка скрыта в материалах Дага Свенссона.
— Мне кажется, вы сами можете найти Мириам Ву, если приложите некоторые усилия.
— Возможно. Но самый простой способ — это спросить у того, кто знает номер.
Бублански вздохнул. Микаэль вдруг почувствовал ужасное раздражение.
— Что же, вы считаете, что полицейские обладают особыми способностями по сравнению с теми, кого вы называете частными сыщиками? — спросил он.
— Нет, я так не считаю. Но у полицейских есть профессиональная выучка, и их работа — расследовать убийства.
— У частных лиц тоже есть выучка, — медленно произнес Микаэль. — И порой частный сыщик гораздо лучше может расследовать дело, чем настоящий полицейский.
— Это вы так думаете.
— Я это знаю. Дело Джоя Рахмана.>[66] Целая куча полицейских пять лет проспали, лежа на боку, пока Рахман, ни в чем не виноватый, сидел в тюрьме за убийство престарелой тетушки. Он так бы и оставался в тюрьме и поныне, если бы одна учительница не посвятила несколько лет жизни проведению серьезного расследования. Она не располагала теми ресурсами, которые есть у вас, но не только доказала его невиновность, но и указала на того, кто, с большой долей вероятности, мог совершить это убийство.
— В деле Рахмана речь шла о престиже. Прокурор не желал слышать о фактах.
Микаэль Блумквист пристально посмотрел на инспектора Бублански:
— Бублански… Я скажу вам одну вещь. В этот самый момент в деле Саландер тоже идет речь о престиже. Я утверждаю, что она не убивала Дага и Миа. И я это докажу. Я отыщу вам альтернативного подозреваемого, и когда я это сделаю, я напишу статью, которую вам и вашим коллегам будет очень неприятно читать.