Но весь смысл существования Месяца в банке, помимо прочего, в том и состоял, чтоб предотвращать заключение таких рискованных сделок… И вот теперь ему предлагалось собственными руками, подтолкнуть «Аметист» к крупнейшим финансовым потерям, а то и полному краху. (Сумма запрашиваемого кредита предполагалась астрономическая!)
Понятно, что Гоше предлагалось сделать это вовсе не из-за уважения к братве и её «классовым» интересам, - ему обещались солидные комиссионных, в случае успешного проведения этой акции. Молчаливо подразумевались и некие репрессалии, которым подвергнется Гоша в случае отказа…
Слишком уж серьёзные люди рвались к капиталам Павловского, и кто у тех людей на пути встал – тот уже не жилец!..
…Но Гоше ли бояться «паханов»?!. Он же и сам был одним из них!..
Но - не учитывал, что «авторитеты» считали его своим лишь при условии, что он будет с ними вместе, а не - против… Он же, поставив однозначно на Павловского, пренебрёг общими интересами братвы!.. И тем самым, получается, автоматически вывел себя из круга «неприкасаемых»…
Ощупав Алика мутными глазками, Гоша презрительно ухмыльнулся, просипел угрожающе: «Павловского - не трогать. Я сказал!.. Так и передай…»
И шевельнул кулаками, явно собираясь грохнуть по столу с тарелками… Но в последний момент - передумал. Всё-таки за Лешим стояли серьёзные люди - не хотелось показать им своё неуважение…
А Лешему - что?.. Что велели передать Гоше - то их передал. Про остальное - пусть у «бугров» голова болит…
И гошиных кулаков он совсем не опасался, у самого не хилей, так что зря ему бывший нарик своими клешнями угрожал…
«Тебе видней, ты - «бугор»…. Но люди будут недовольны!» - мягко предупредил Леший.
Встав из-за стола, молча вышел. Ждал криков, оскорблений, брошенной в спину тарелки, заранее напрягшись затылком… Но всегда столь несдержанный Гоша на этот раз не буянил, видать - над услышанным задумался…
Хоть и дуриком сыграл Гоша, но - не настолько, чтоб в войны с братвой ввязываться. Был у него свой расчёт…
Пока энские «авторитеты» надумают ему бяку сделать ,- он задействует свои «связи» среди столичных крутояров, знающих и уважающих Гошу… В обиду «провинциалам» его не дадут!.. Скажут нашенским: «Ша, хлопцы! Не суйте рыла в Гошину кормушку!..»
-
Ведь по «понятиям» именно Гоша - «первопроходец» на Павловского, который был его персональной «дойной коровой» (плюс к этому - кореша с детства!)… И нечего к чужому загребущие лапы тянуть…
Так что планировал Гоша в три-четыре дня, задействовав влиятельных знакомцев, решить возникшую проблему.