Зря я о них так плохо думала, вернее, зря думала о них плохо в отношении моей скромной персоны: мужички притащили меня на свою стоянку (подозреваю, что временную), усадили к костру, укутали в чей-то плащ и заботливо вручили плошку, полную ароматно пахнущего мяса, и большой ломоть деревенского хлеба (И откуда он у них? Может, какого путника уже ограбили, или карта Фларимона лжет и поблизости есть деревни). Хотела было сбросить плащ — зачем он мне, лето, жара все-таки, но только сейчас сообразила, что это не плошка прыгает, а я, в смысле меня трясет, будто выскочила на лютый мороз, оторвавшись от натопленной печи. Так плохо мне еще никогда не было. Мужички это поняли и, непривыкшие к роли нянек, в меру своих сил и способностей пытались успокоить меня.
Я пыталась что-то говорить, порывалась встать, размахивала руками. Сердобольные дядечки сочувственно кивали головами, а один особо расторопный налил полный деревянный кубок чего-то горячего и пряного. Мне едва ли не силком влили жидкость в рот, приговаривая: «Ну, будет тебе, девонька! Эвон как…» Напиток обжег язык, прошелся по горлу и благодарно разлился в желудке. Почти сразу стало тепло… и легко…
Эх, хорошо, что у них вся посуда деревянная, а то у меня от золота соль на языке. Точнее так: если поблизости или вдалеке обнаруживается золото, у меня во рту, на кончике языка появляется соленый привкус, и чем больше и ближе золото, тем солонее. Из-за этого у нас дома посуда только глиняная (тарелки, чашки и блюдца из тонкой глины — фарфора, большие блюда да горшки из толстой), для питья стаканы из хрусталя, да ковшики деревянные, ложки с вилками тоже из дерева, хотя для многих это дикость («Боже, как же этим можно наколоть мьясо?» — восклицала одна особо впечатлительная дама, на что папа показал способ заточки вилок и их остроту прямо на глазах сомневающихся — незабываемое зрелище!). Вообще-то есть и серебряные приборы, но они скорее для официальных приемов, когда приезжают родственники папа — все-таки мы аристократическая семья… Тогда, с ложкой Фларимона, не то чтобы не было проблем, просто ели же кашу с мясом практически без соли, что там того звени-горошка, привкус был не так заметен.
Ой… что-то мне хорошо… ик… и легко стало… Что ж такого в том кубке было? Не иначе как вино, хотя… Вообще-то я не пьянею: сколько не выпью, не берет (дома никогда не запрещали пить — маман всегда говорила: «Уж лучше вы дома напьетесь, чем где-то!», а папа добавлял: «Заодно и меру свою знать будете!»), но тут… Насколько я помню обычно, когда хочешь утопить печаль в вине, да и просто напиться, никогда ничего не получается! Почему же сейчас я нахожусь в состоянии нестояния?