Вдобавок, был у него и чёткий мотив: он задолжал браткам бабки, и не возвращал их, за что те начали на него наезжать… Представлялась картинка: Боб пришёл к ним на хату для разборки, они крепко повздорили,
тогда он сгоряча дважды полоснул п е р о м - и проблема оказалась решённой…
Так могло выглядеть. Но, полагаю, уже на том этапе майор прекрасно понимал, что скорее всего произошло что-то другое, и мочил – не Боб… Однако кому-то ведь надо за двойное убийство отдуваться!.. Так почему бы – и не этому, случайно попавшемуся под руку бандиту?!.
Да о Вале, сожительнице его, сказать что-либо доброе можно было лишь под дулом пистолета… Не смотрите, что девка, по характеру – кремешок!.. Не из тех, кто даст себя в обиду. Были у неё и своя гордость, и свои чётко осмысленные принципы с жизненными целями, но всё – с криминальным уклоном…
Чем занималась?.. Шлюшничала с кем попало, тырила бабки у лохов, периодически подсаживалась на иглу, но регулярно никогда не т о р ч а л а… Для этого регулярный доход нужен, а у неё с этим - напряг…
Могла ли т а к а я тёлка - убить?.. Да запросто!.. Больно уж логика у неё была перекручено-перевёрнутая…
Имела она сестричку-близняшку по имени Жанна. Та вообще мандавошка, мразь конченная, такую только из двора-переходняка бить ногой в голову, а потом скорей сдавать в крематорий, вместе со своими дровишками… Так вот, эта самая Жанна имела глупость свистнуть у дружка своей сестрички, Боба, его любимые спортивные штаны «Адидас». Обнаружив пропажу, и хорошо зная пакостный характер Жанны, Валька тут же кинулась к ней с предъявой. Та честно округлила глаза: «Я украла штаны у твоего бобика?.. Тю на тебя!.. Чё гонишь?!.»
Но с Валькой такие номера не проходят. Сперва крепко надавала сестре по шеям, затем привязала её верёвкой за шею к бамперу «Москвича» своего сожителя, сама села за руль, и как даст все 60 километров!.. Жанночка и уссалась… Во всём сразу созналась, и сообщила, куда те штаны припрятала…
Вот и судите сами, чего от этой Вали можно ждать… Лишь у многоопытного замнача в голове могли бродить какие-то сомнения, а вот мы, рядовые опера, так даже и не сомневались: «Боб на пару с Валькой братух-нарколыжников подрезали!..»
Идеальные кандидаты на роль мокрушников…
…И начали мы их «колоть»…
Прижали Боба косвенными, отпрессовали морально, побили как мамонта, - он и сознался. Но как привели его к прокурору для дачи санкции на арест (эти строки писались в 1999-м году, когда такую санкцию давала прокуратура, а не суд, как сейчас), - так сразу пошёл в отказ: «Не я мочил!.. Сознался под физическим давлением… Невиновен!..» Вот прокурор санкцию и не дал. Говорит: «Что-то у вас не срастается… Работайте дальше!..»