– А я не всегда, – потупилась она, – не знаю, как тебе удается… Но у меня просто не получается есть эту гадость. – Она кивнула на пустую миску из-под салата.
– Не переживай, – растерялась я, – на самом деле я тоже иногда позволяю себе излишества.
– Но не такие, как я! – в отчаянии воскликнула она.
– Уверена, что ты не ешь ничего крамольного. – Я неловко попыталась ее утешить.
Несмотря на свои тридцать лет, Ева была эмоциональна и обидчива, как ребенок. У нее было роскошное развитое тело взрослой женщины и ранимый характер подростка, настроение которого скачет, как столбик термометра ранней весной.
– Да? – взвизгнула она. – А ты на это посмотри!
Она вдруг сорвалась с места, молнией метнулась куда-то в боковую комнату и через пару минут вырулила оттуда, держа перед собой огромное глиняное блюдо, уставленное разнокалиберными пирожными. Чего здесь только не было: и обсыпанные шоколадной пудрой трюфели, и воздушные безе, и нежные бисквиты, украшенные персиковым суфле. Настоящий рай сладкоежки.
Ничего себе, подумала я. Если она так каждый день питается, то скоро от ее точеных прелестей не останется и следа!
– Видишь! – с досадой воскликнула она. – Я силой вытаскиваю себя из кондитерских. Но иногда не выдерживаю и закупаю целый килограмм пирожных!
– Я тоже люблю пирожные, – успокаивающе сказала я.
Она недоверчиво на меня посмотрела:
– Да? А какие именно?
Две головы – темная (моя) и блондинистая (Евина) склонились над тарелкой с таким заманчивым содержимым. В нос ударил густой заманчивый аромат шоколада, корицы и свежего теста.
Я была голодна – разве наешься унылым зеленым салатом?
– Люблю корзиночки со взбитыми сливками, – немного застенчиво призналась я.
Ева понимающе улыбнулась:
– А я предпочитаю трюфельный торт.
Мы были словно старшеклассницы, которые доверяют друг другу интимные секреты – с кем они целовались на школьном дворе и кто писал им любовные записочки на уроке геометрии.
– А может быть…
– Я думаю, мы можем… – хором начали мы.
И замолчали. И рассмеялись.
– Думаю, ничего страшного не будет, если мы съедим по одному, – наконец сказала я.
– Ты уверена?
– Пусть это останется нашим маленьким секретом.
В торжественной тишине мы съели по пирожному. Моя воздушная корзиночка растаяла во рту с невероятной быстротой. Ева, кажется, тоже была разочарована скоротечностью удовольствия. Мы с заговорщицким видом переглянулись, сразу же правильно поняли друг друга и, не сговариваясь, взяли еще по одному пирожному.
А потом еще по одному.
Мы уже сидели не за столом, а на ковре. И через час все пирожные были благополучно нами уничтожены. И так уютно стало мне, так расслабленно и тепло. Я благодарно улыбнулась Еве и встретила в ее глазах понимание. В сущности, у меня никогда не было подруг. В школе я не пользовалась популярностью. Не считать же за подружку Лизу, которая так подло со мной поступила. И Николь – она тоже подружка сомнительная.