– Непринципиально. И что дальше?
– Он был в нее влюблен. Во всяком случае, сама она так считала. Она на нем совсем помешалась, на Берсеневе твоем.
– Да хватит называть его моим! – не выдержала я.
– Как скажешь. И он тоже был к ней неравнодушен. Их роман тянулся… дай подумать… месяца, наверное, два. И он подарил ей кольцо, да. А потом… – Полина развела руками. – Потом пропал. Пшик – и нету.
– Но это вовсе не значит, что он всегда так поступает, – неизвестно зачем я встала на защиту Майкла Берсенева, – ты же не знаешь подробностей. Может быть, твоя подруга вообще ему изменила.
– Самое интересное, что слово «измена» здесь не совсем уместно. Потому что это был платонический роман.
– Что?!
– Что слышала, – с довольным видом подтвердила Полина, раскрывая зонтик. – Взять или не взять? Вообще-то у меня уже есть один клетчатый… Не было у них секса, понятно?
– Но тогда разве может идти речь о каких-то отношениях… – промямлила я.
– Это так, но я же тебе говорила, что Берсенев – тип со странностями. Он собирался на ней жениться. Она была уверена, что он просто старомоден или… или импотент, например, – хихикнула она, – он вел себя как классический средневековый влюбленный. Ну а потом… Потом пропал, как типичный современный мужик. Знаешь что, Анастасия, не связывайся ты с ним. Предупреждаю тебя, пока не поздно… Ну а зонтик я все-таки куплю.
Громкими словами «благотворительный бал» называлась банальная домашняя вечеринка, проходившая в просторном загородном особняке, оформленном в стиле средневекового замка. Правда, несколько броских деталей выделяли это мероприятие из тысячи ему подобных. Во-первых, на «балу» присутствовала пресса. Во-вторых, вход для всех гостей, даже близких друзей хозяйки, был платным, цена билета кусалась, как зараженный бешенством дворовый пес. За удовольствие провести вечер, вальсируя в пышных платьях, каждый гость должен был отвалить тысячу евро. Правда, все вырученные деньги шли в пользу какого-то малоизвестного благотворительного фонда.
Мне и Еве Сторм было велено явиться в особняк к пяти, за два часа до начала бала. И я просьбу Амалии не проигнорировала, а вот прославленная скандинавка предпочла поиграть в Золушку, чем очень разозлила хозяйку Дома моды. Мне это было только на руку.
– Она стала совсем капризной, – пожаловалась мне Амалия, собственноручно зашнуровывая мой корсет. Моей целью на этом вечере было рекламировать платье от «Амалии Роша» – на балу должно было собраться много потенциальных клиенток Дома моды.
Сшито платье было специально для меня, и такого красивого наряда мне раньше и примерить не доводилось. Оно было бледно-желтым, с корсетом на китовом усе (жутко неудобное, я бы даже сказала, пыточное изобретение, зато в нем у меня была невероятно тонкая талия) и с пышной полупрозрачной юбкой. Я знала, что Амалия лично рисовала его эскиз.