— Да, у твоей матери действительно лицо хорошей женщины, способной достойно вырастить четверых детей и не страдающей предрассудками, — заметил Ладимир. — Кстати, портрета твоего отца я не видел…
— А я папу и не рисовала, — честно ответила я. — Он такой усталый приходит домой, что приставать к нему с "Пап, посиди не двигаясь, с часок, я тебя нарисую!" мне совесть не позволяет.
— Я правильно понял, ваша семья не из аристократии? Андрей не назвал вашу фамилию…
Мне нехорошо…
— Да, мы не очень… эээ… не из особ, приближённых, гм… к власть имущим…
Да, мы сами — эти власть имущие! Правда, пока только в теории… но как же я не люблю врать и выкручиваться!
Я почувствовала холод на глазах и ойкнула.
— Не бойся, я почти закончил. Не понимаю, почему тебе этого не сделали раньше, работа пустяковая. Ну вот, можешь открыть глаза.
Я послушалась, и невольно отклонилась назад и захлопала глазами — мир вокруг был таким ярким и чётким!
— Что, при ближайшем рассмотрении я оказался ещё страшней? — не так понял моё движение Ладимир. Я перевела глаза на него. Да, он спокойно может проверять девушек "на себе", и мало кто выдержит проверку!
— Скорее наоборот, — честно призналась я и запоздало сообразила, что не стоило этого делать. Я быстро отвела от него взгляд, пробежалась глазами по комнате, привыкая к новым ощущениям, снова перевела их на Ладимира, и сказала, постаравшись вложить в свой голос всю признательность, на которую была способна: — Спасибо!
Ладимир улыбнулся.
— Кстати, не хочешь посмотреть на кое-кого другого? Прежде чем вы с Алилой пришли, я говорил с ним, он чувствует себя полным идиотом и готов извиняться.
— Ты говорил с ним? Где он? Он вернулся? Почему ты мне не сказал! — затараторила я, вскакивая.
— Он как раз стоит внизу, стряхивает снег — на улице метёт…
Последние слова я услышала уже в дверях, и бросилась дальше по коридору, вниз по лестнице, бегом через зал, и снова по коридору, и — вот он! С воплем радости я бросилась Андрею на шею и заключила в объятья. И вдруг поняла — если он сейчас меня обнимет, значит, любит, и весь Совет магов и любые проклятья и запреты нам нипочём! А через секунду я почувствовала, как его руки сомкнулись вокруг меня, и тогда я просто блаженно уткнулась носом ему в шею и улыбнулась.
Глава шестая. Вы всё ещё не умеете их готовить? Тогда мы идём к вам!
Я бы долго так стояла, но Андрей меня мягко отстранил, и я обрела дар речи:
— Адрей! Я так волновалась за тебя!
— Прости, милая, — он погладил меня по волосам, задержал руку на щеке, виновато на меня глядя. — Прости, солнышко моё, я тебе глупостей наговорил. Я тебя люблю больше всего на свете, и всё у нас будет хорошо.