У меня в голове созрел некий план. В общем-то план довольно утопический, нереальный. Но когда нас осеняет какая-либо идея, мы редко бываем в состоянии оценить ее реальность. Таково свойство вдохновения. По-видимому, природа специально позаботилась, чтобы в момент озарения человек не одергивал себя — иначе никогда ничего путного он не придумает и не создаст.
* * *
Я набрал номер:
— Алло, это редакция?
— Редакция.
— Отдел науки?
— Отдел науки.
— Моя фамилия Борисов. Я ваш читатель. Вы меня не знаете…
— Я вас слушаю, товарищ Борисов.
— Видите ли, я хотел бы поговорить с вами. У меня есть к вам одно предложение.
— Гм… А не могли бы вы изложить его в письме?
От мысли, что моя затея близка к провалу, мне становится не по себе. «В письме». Знаю я эти письма. В редакцию идет поток таких писем. Мой листок утонет в этом море без следа.
— Видите ли, — говорю я волнуясь, — я хотел бы лично, если можно… У меня к вам очень интересное предложение. Оно вас непременно заинтересует.
— Гм… — Человек раздумывает. — Ну, хорошо. Давайте в среду или в четверг. После обеда. Только позвоните, пожалуйста, перед тем как ехать. На всякий случай. Вдруг меня не будет на месте.
Ура! Полдела сделано. Согласился. Это самое главное. Уж убедить-то его я сумею.
В среду я звонить, естественно, не стал (а ну как передумает!) — поехал в редакцию сразу. На четвертом этаже на одной из дверей табличка: «Ю. А. Рыбников, зав. отделом науки». Навстречу мне поднимается человек в серой водолазке и дымчатых очках. На вид ему лет тридцать пять (позже выясняется — за сорок):
— Рыбников. Слушаю вас.
— Борисов…
Волнение мое все нарастает. Прежде мне не случалось бывать в редакциях. Все вокруг кажется мне исполненным какой-то особой значительности и таинства. Куча телефонов и селекторов на столе… Оттиски газетных страниц на стенке, на гвоздиках (насколько я понимаю — из не вышедшего еще номера). И как только я осмелился припереться сюда со своим идиотским предложением? Отвлекать занятых людей от дела…
— Видите ли… — мямлю я. — У меня к вам предложение…
— Это я уже слышал, — нетерпеливо говорит Рыбников. — Что за предложение? Слушаю вас. Только покороче, пожалуйста. Самую суть. Некогда, знаете ли. Должен бежать к начальству. — И добавляет несколько раздраженно: — Мы ведь с вами договаривались, что вы позвоните мне предварительно.
Я что-то бормочу виновато: дескать, я звонил, но, понимаете, автомат… — однако он прерывает меня:
— Пожалуйста — к делу.
Я чувствую, что вряд ли из-за волнения толком сумею ему что-нибудь объяснить. Поэтому я просто достаю из портфеля листок, который загодя приготовил, и протягиваю Рыбникову: