— Лестница-кружево — так мы ее называем, — произнес Джордж Кеораз вместо приветствия, протягивая Марион руку. — Вы позволите?
Она не знала, что делать, и в итоге приняла его предложение. Старик взял ее за руку и помог подняться на самый верх.
— Люблю забираться сюда — здесь появляются восхитительные ощущения и рождаются новые идеи. Я не знал, когда вы дочитаете дневник — сегодня вечером или завтра, — и пришел размышлять сюда.
Джорджу приходилось кричать, чтобы она могла расслышать его слова среди шумного дыхания ветра. Не выпуская ее руки, он повел Марион за собой вдоль низенького парапета. Они очутились на северной стороне крыши, где ветер нападал на них не так яростно. С этой точки казалось, что залив не имеет конца; звезды отражались в недвижной морской глади; уловить, где находится линия горизонта, совершенно невозможно. Мон-Сен-Мишель плыл в самом сердце мироздания…
— Должен сообщить вам, что вы никудышная лгунья, — молвил Джордж. — Во время нашей встречи в четверг вы спросили меня, есть ли в Мон-Сен-Мишель англичанин, ссылаясь на городские сплетни как источник подобной информации. Это выглядело довольно смешно. Хотя затем я вдруг понял, что вы спутали меня с другим человеком.
— Идея втянуть Грегуара в ваши дела не кажется мне блестящей, — атаковала Марион с другой стороны.
Джордж покачал головой:
— Наоборот… Это позволило ему почувствовать себя нужным. Ему пришлось многому научиться — хранить тайну, вести беседу со взрослым человеком. Парень сообразительный. Сожалею только о вашем сегодняшнем столкновении — этого не должно было произойти. Грегуар имел право взять дневник только в том случае, если бы ему показалось возможным проделать это, не привлекая вашего внимания. Вместо этого он запаниковал. — Джо скрестил руки за спиной. — Впрочем, никто не пострадал, а это главное, — подвел он итог.
— Грегуар сказал мне, кто вы такой на самом деле. Признаюсь, сначала я приняла вас за самого Джереми.
— За Мэтсона?! — возмутился он. — Я что, выгляжу таким старым?
— Вы некогда состояли в братии. Почему вы скрыли это от меня?
Джо весело взглянул на нее:
— А вы и не спрашивали. В любом случае рано или поздно вы узнали бы. Это не имеет такого уж большого значения.
Прожекторы привлекали целую тучу насекомых, которые становились лакомой добычей для множества летучих мышей.
— А зачем понадобилась головоломка в первый вечер моего пребывания здесь? — спросила Марион.
— Ах это… Просто из любви к игре, чтобы бороться со скукой. Как и все остальные, я знал, что братия собирается принять послушницу на зиму. Мне захотелось по-своему отреагировать на это событие, приветствовать вас… несколько более оригинальным способом. Такой уж у меня характер… Скажем откровенно: это все, что мне остается. И поверьте мне, в этой игре я могу показаться даже страшным. Признаюсь, иногда получаю от подобных вещей какое-то садистское удовольствие. Например, в игре с вами я мог дойти до того, что потерял бы всякое чувство меры и измотал бы вас до предела. Это мой грех — вкус к интриге, которая всегда заходит дальше, чем нужно. В определенный момент у меня даже возникла идея переписываться с вами этим шифром.