— Это моя ошибка, и я признаю свою вину.
— Твоя ошибка? — недоумевая, повторила Мирабелла. — О чем ты? Тут нет твоей вины. Ты…
Он вдруг выругался и стал мерить шагами комнату.
— Вит?
Он резко остановился и указал на ее лицо.
— Эти отметины подтверждают мою вину.
— Это сделал мой дядя, — сказала она. Недоумение уступило отчаянию. — Не ты.
— Да, твой дядя и мистер Хартзингер. Люди, от которых я должен был защитить тебя. Я должен был… — Он умолк, провел рукой по волосам и снова принялся взволнованно ходить по комнате.
Она наблюдала за ним с минуту и вновь попыталась заговорить:
— Вит?
— Сколько раз? — вдруг спросил он и метнулся к кровати. — Сколько раз я говорил тебе, чтоб ты убиралась из Хэлдона, что тебе здесь не рады?
— Ты не знал. Ты не мог…
— Я должен был знать. Как глава семьи я обязан был заботиться о тебе.
— И ты заботился.
Он мрачно расхохотался.
— Как? Насмехаясь над тобой? Оскорбляя тебя?
— Нет, — сказала она тихо, но твердо. — Позволяя насмехаться и оскорблять тебя в ответ.
Он открыл рот и снова закрыл.
— Что за бред ты несешь?
— Плохо же ты помнишь наши ссоры, Вит, — хмыкнула она. — Я не была беспомощным щенком, которого ты мог пнуть и оставить дрожать в углу.
— Конечно, нет. — Его голос стал ласковее, когда он подошел к ней. — Я не хотел сказать, что… Милая, ты самая храбрая женщина из всех, кого я знаю. Самая отважная…
— Ради бога, прекрати, — огрызнулась она, ударив его по руке, когда он хотел погладить ее волосы. — Я была несносным ребенком, Вит, и ты это прекрасно знаешь.
Он опустил руку и строго на нее посмотрел.
— Ничего подобного.
— Не криви душой. Я осыпала тебя толчками и затрещинами, дразнила и оскорбляла. Подстроила больше половины наших стычек и участвовала во всех.
— Это не меняет того, что…
— И… наслаждалась каждой минутой. — Когда он недоверчиво посмотрел на нее, она продолжила: — Ты никогда не думал, почему я постоянно перечила тебе? Почему не пыталась заслужить благосклонность богатого и влиятельного пэра?
— Наверное, потому, что я бы не позволил, — промямлил он.
— Нет. Еще недавно я бы ответила так же и поверила бы сама себе, но это неправда. Я ссорилась с тобой, потому что обожала это. Я ссорилась с тобой, потому что могла… потому что ты позволял мне.
— Позволял тебе? — хмыкнул он. — Черта с два! Я не оставлял тебе выбора.
— Конечно, у меня был выбор, — тяжело вздохнула она. — Было бы несложно перестать задирать тебя, игнорировать твои шуточки. И через некоторое время тебе бы это надоело. Может, и раньше, пусти я несколько слезинок. Но я вовсе не хотела плакать и…