— Самый быстрый способ избавиться от гадкого пойла.
— За бутылку этого гадкого пойла когда-то заплатили пятьдесят фунтов, — сказал он.
— Неужели? — Она громко выдохнула и пожала плечами. — Что ж, о вкусах не спорят, да?
— Наверное, да.
— Лично я предпочитаю шампанское, — мечтательно произнесла она и откинулась на подушки.
— Правда? — с усмешкой спросил он.
— М-м-м… Пузырьки такие приятные.
— Да… Может, продолжим разговор утром?
Смех в его голосе вообще-то должен был задеть ее. Так и случится, решила она, но позже. Когда она сможет сосредоточиться на этом. Теперь ей следовало подумать о просьбе леди Тарстон.
— Не стоит это откладывать, — сказала Мирабелла, стараясь выговаривать слова как можно четче. — Я, конечно, слегка нетрезва, но хорошо понимаю, о чем мы говорим. Твоя мать попросила объявить перемирие, правильно?
— Да, — ответил он, губы его при этом дрогнули, но она сделала вид, что не заметила.
— Отлично. Надолго?
— До тех пор… — Он нахмурился, задумавшись. — Не знаю. Окажись моя мать права, я бы предложил соблюдать мир, пока ты не выйдешь замуж.
— Ах, тогда бы мы заключили договор навечно. Слишком многого от нас хотят.
— Согласен. Давай действовать постепенно. — Он откинулся на спинку стула и сомкнул пальцы перед грудью. — Для начала договоримся вести себя прилично во время домашних праздников и последующих мероприятий, на которых присутствует моя матушка или кто-то, кто может ей донести. Если выполнить это окажется нам под силу, мы пересмотрим соглашение и решим, хотим ли мы сделать его постоянным.
— Звучит очень разумно. — Она добродушно кивнула, наклонила голову и внимательно на него посмотрела. — У тебя ведь полно здравого смысла, да, Вит? Наверное, да, раз ты смог вернуть состояние семьи в столь малый срок.
— Это правда, — ответил он, и губы его снова дрогнули. — Я очень добрый и мудрый. И мой недюжинный ум подсказывает мне, что тебе давно пора идти в кровать и отоспаться, хотя ты нравишься мне и такой, — добавил он.
— Какой?
— Опьяневшей, — улыбнулся он. — И милой.
Мирабелла скорчила рожицу. Она не была уверена, что именно у нее вышло, так как нос и губы слегка онемели, но наверное, что-то очень сердитое, возможно, даже надменно-сердитое.
— Я не милая… то есть… не пьяная. Я просто…
— Навеселе, я знаю. — Он встал и взял ее за руки. — Пойдем.
Она позволила поднять себя на ноги.
— Ты действительно думаешь, что мы сможем… — Она замолчала, когда поняла, что он не слушает. Он даже на нее не смотрит.
Точнее, он смотрел и весьма пристально. Но взор был явно устремлен не на лицо, а чуть ниже. У нее перехватило дыхание, по коже разлилось тепло, когда он медленно прикоснулся к ней, выражая…