Как это называется? Неловкое смущение? Невольный интерес?
Она сочла это неловкое и невольное прикосновение оскорбительным и отстранила его руку.
— В чем дело? — спросила она холодным, как она надеялась, тоном.
— Дело? — отозвался он, не поднимая глаз.
— Да, в чем дело? — повторила она. Опустив подбородок, чтобы лучше видеть лиф платья, она провела пальцами по вырезу.
— У меня пятно? — О боже, вдруг она пролила на себя бренди и даже не заметила? — Мог бы и раньше сказать, знаешь ли, — пробурчала она.
Когда он не ответил, она взглянула на него и поняла, что его взгляд прикован к ее руке, которая задержалась на груди. Смотрел он так же пристально, как и минуту назад — не шелохнувшись, нахмурив брови и стиснув челюсти.
Он явно проявлял интерес. И у нее с новой силой перехватило дыхание.
— Вит! — выпалила она, слегка удивившись, как ей это удалось.
Он поспешно взглянул на нее.
— А? Да. Нет.
— Что с тобой?
— Ничего, — ответил он, моргнул, подождал секунду и добавил: — Проверяю, не шатаешься ли ты.
— Не… ах! — Услышав логичное объяснение, она почувствовала себя глупо. Что еще он мог делать? — Да, хорошо, я — нет. Не шатаюсь, то есть. — Она отставила правую ногу для равновесия.
— Я и вижу, — сказал он едва ли не растроганно, и это напомнило ей о вопросе, который она хотела задать.
— Ты действительно думаешь, мы сможем быть учтивыми друг с другом всю неделю?
— Конечно. Нет ничего проще — для меня, по крайней мере. Тебе придется пустить в ход свои актерские способности. — Он призадумался. — Или, возможно, нам стоит просто подливать тебе бренди.
Она лишь подняла бровь, что заставило его выругаться, отчего, в свою очередь, вверх поползла и вторая бровь.
— Сначала оскорбляешь леди, теперь чертыхаешься при ней, — обвиняющим тоном сказала она. — Плохое начало, знаешь ли.
— Начнем завтра.
Она демонстративно — разве что немного пошатываясь — повернула голову в сторону часов на каминной полке. Их стрелки показывали, что уже давно перевалило за полночь.
— Мы начнем, — процедил он, — с восходом солнца.
— Вот видишь: бездна здравого смысла.
Прежде чем отправиться к себе, Вит проводил Мирабеллу в ее комнату. «Дошла бы и сама», — думал он, распахивая дверь, но в то же время ему не хотелось, чтобы она бродила в потемках. Никогда раньше не видел ее такой пьяной — или, наверное, лучше сказать «навеселе», подумал он и засмеялся.
Несомненно, она еще ни разу так долго ему не улыбалась. У нее достаточно милая улыбка, решил он, стащив с себя галстук и бросив его на стул. При этом ее нос слегка морщится, и улыбка отражается в ее шоколадных глазах.