После того, как я прошел несколько километров, меня догнала повозка, и ее водитель предложил мне сесть. По пути в свою деревню около берега, он смотрел на мое избитое лицо, но немного успокоился, когда я рассказал ему, что был в небольшой драке. Я спросил о работе в его местности и он предложил мне работу мельника на его водяной мельнице и согласился платить наличными. Он также сказал, что я могу жить на мельнице и он меня снабдит питанием.
Итак, я стал мельником. Мельница находилась около берега моря и по середине плотного леса. Это было весьма уединенное место. Ближайший дом находился на расстоянии десяти километров, хотя здесь находились два старых кладбища в сотнях метров от мельницы. К ночи, даже мне, привыкшему спать на открытом воздухе, было более чем страшновато. Покупатели, которые привозили зерно, всегда уезжали к себе домой до наступления ночи, и я оставался в одиночестве с моими мыслями и воображениями. Я обычно сидел здесь и пытался сосредоточиться на унылом, гулком звуке мельничных камней и не слышать вой шакалов, крика одиночной совы на могильном камне или десятков странных шорохов. Под лунным светом эти низкие могильные камни были особенно непривлекательными, принимающими форму и стать человеческих созданий.
Моим главным отвлечением было думать о своем будущем. Собираюсь ли я проводить всю мою жизнь, меняя одну работу после другой? Буду ли я все так неосевшим где-либо? И что по поводу моего образования? Я хотел столько знать и учиться. В ответ, я вспомнил, как однажды глубокой ночью зашел в комнату телеграфиста в маленькой, одинокой железнодорожной станции. Из странного прибора приходили звуки тик-так тик-так, таа-таа, та-татат, из него откручивалась лента с определенными комбинациями точек и тире, имеющих большое значение. Это было в конце проволок, которые тянулись на километры и километры через холмы, равнины, пустыни, вершины, горы, через маленькие потоки и большие реки, через города, от станции до станции, день и ночь, чтобы принести важные сообщения. Я знал из моего элементарного обучения, что странным прибором был телеграфный аппарат. И я также знал, как я мало понимал, о его работе и об электричестве, которое делает его работоспособным.
Между тем, наступил ноябрь. Перед тем, как установится зима, я решил, я должен уйти с одинокой мельницы, обратно в города и к людям и, если возможно, попытаться еще раз поступить в школу. Владелец мельницы был расстроен, что я ухожу, но он был хорошим человеком и отдал мне мой заработок наличными, как обещал.