Тот факт, что я между тем, нашел красивую девушку в Ленинграде, также внес свою долю в мое решение по поводу Даши. Другая девушка, Мария, имела блестящие черные волосы, большие черные глаза, словно спелые вишни, греческий нос и высокие скулы. Она была хорошо сложена до полноты для ее возраста и, возможно, с возрастом стала довольно толстой женщиной. Единственной связью между нами, кроме ее веселого нрава, было то, что она была дочерью дивизионного командира. Мария воспринимала меня как я есть и могла понимать, что у меня нет никаких карманных денег, чтобы тратить на нее. Отношения между нами никогда не принимали серьезный характер, однако мы были счастливы совместными прогулками в парках и нашими открытиями примечательностей города.
Кроме того, я был так заинтересован в школе, чтобы иметь время для девушек. Мы только начали изучать основы тактики, постигать концепцию действий взводов, рот, батальонов и полков, изучать, что такое нападение и оборона относительно этих соединений. Эти основы были для меня буквальными открытиями, заставляющими меня признать, насколько скудны были мои знания о военном искусстве, и как много предстояло мне еще изучать. Это и наши лаборатории и мастерские, чистые и блестящие с приборами, радиокомпонентами, электрическими моторами и двигателями внутреннего сгорания, были моей реальной любовью в то время.
Летом 1927 года, поскольку я был выше среднего в отметках и строевой подготовке, мне дали месячный отпуск в конце моего второго года. Курсантам, поощренным таким образом, предоставлялась бесплатная дорога в пункты назначения по их выбору, обычно до их домов. Поскольку у меня семьи уже не было, то я не имел настоящего дома, чтобы туда ехать, но получил бесплатный билет до Орска, чтобы почтить память моих близких у их могил.
Получилось так, что я провел всего неделю, довольно печальную, в том городе моего счастливого детства. Я спрашивал повсюду, но никто не смог мне сказать, где была похоронена моя семья или даже что случилось с их телами. Единственными родственниками остались там лишь тетя, которая находилась в Орске во время печалей и была несчастливо замужем за местным милиционером, и один из дядь, золотоискателей, из Аядирлинска. Ни один из них не оказал мне гостеприимства, а дядя просто был отвратителен. Когда-то социалист, он теперь стал мелким коммунистическим служащим. Пьяный, он кричал, что является лучшим коммунистом, чем я, поскольку-де он рабочий, а я солдат. Там также наблюдались недовольство и ропоты по поводу коллективизации, которая только что начиналась в регионе Орска. Я возвратился в Ленинград с еще неиспользованными двумя неделями отпуска и никогда больше уже не ездил в Орск. Вся поездка туда сильно расстроила меня.