Директор почувствовал, как холодный пот выступил на его жирном затылке. Он вынул, платок и старательно вытер шею, выигрывая время для ответа. Дипломированный инженер и без актов экспертизы великолепно знал, почему в штольнях подламывалось гнилое крепление, засорялась вентиляция, прорывалась вода… Деньги от «экономии» на технике безопасности в шахте, и немалые суммы, шли в сейф концерна, в карман самому рейхсмаршалу. Но об этом и заикнуться рискованно! Правда, и сам директор «грел руки» на подрядах, по которым в шахту шел крепежный лес. «Неужели пронюхали?» — испуганно подумал Зауэр. Он тупо уставился в физиономию эсэсовца.
Вольт раскрыл рот и высыпал из пакетика на язык порошок с каким-то лекарством, запил его содовой водой. Он по-прежнему сжимал коктейльный бокал своими костистыми пальцами с неестественно длинными желтоватыми ногтями.
— Здесь, на шахте, господин Зауэр, ежедневно работают десятки кацетников, — не дожидаясь ответа, продолжал штурмбаннфюрер. — Все ваши катастрофы — это акты саботажа, организованного кацетниками. Вы понимаете меня, господин директор?
— Яволь,[5] герр штурмбаннфюрер!
О, господин Зауэр хорошо понял намек! Эсэсовец ухватился за несчастные случаи и аварии на шахте, в которых была повинна дирекция, как за повод для репрессий против заключенных и тех, кого гестапо подозревало в антифашистской деятельности.
«Сразу двух зайцев хочет убить эта ловкая бестия», — не без зависти прикинул инженер Зауэр.
— Тогда не позднее сегодняшнего вечера составьте точный список кацетников, работавших на шахте в те дни, когда у вас случались производственные неприятности, — приказал Вольт. — И, кроме того, познакомьте меня со всеми немецкими рабочими. Сперва, конечно, по вашим кадровым делам.
* * *
Еще издали у ворот шахты рядом с обычным постовым из местной жандармерии Крафт заметил силуэт второго часового. Он стоял с автоматом, широко расставив ноги.
«Черное воронье», — с неприязнью подумал Крафт, направляясь к проходной с группой шахтеров своей смены. Австрийский вахтер брал пропуска из рук подходивших шахтеров, придирчиво сверял их с длинным списком, приколотым на стене. Очередь продвигалась медленно, и шахтеры, не скрывая раздражения, переругивались с постовым.
— Опоздаем в забой, вычтут из моего заработка, а не из твоего кармана, — возмущенно сказал пожилой шахтер. Его дружно поддержали товарищи.
— Приказ начальства, — огрызнулся жандарм, боязливо оглянувшись на дежурившего рядом эсэсовца.
В раздевалке, стоя у шкафчика, откуда только что забрал свои вещи его напарник из ночной смены, Крафт пошарил рукой в ящике, куда клали обувь. Пальцы нащупали окурок. Крафт незаметно положил его в карман брезентовой куртки, в которой работал в забое.