— Почему ваши предки присягнули северянам? У них же вообще нет рабства. Это-то я знаю.
— При чем тут северные народы? — Удивился Айк. Потом до него дошло. — Ты решила что мы с севера, потому, что Гэрис бледный и белобрысый? Нет, милая я самый что ни наесть местный.
— Так значит не было никакой делегации? — Кажется она начала кое-что понимать.
— Не было.
— И Гэрис был тут один и по собственной воле?
Айк кивнул. Ох, как ей не понравились его бегающие глазки.
— Значит, изначально твоим хозяином является Гэрис?
Еще один кивок, а глаза… Эния чувствовала себя ужасно под его молящим взором. Черные глаза молили «не спрашивай, не спрашивай ни о чем, прошу тебя, не спрашивай».
— Почему ты не хочешь отвечать на мои вопросы? — Поддалась она на немую мольбу.
— Потому, что правда не принесет тебе радости и облегчения.
— Тогда солги.
— Я не могу. Это одна из частей моей клятвы, мы не можем лгать своему нынешнему хозяину. — Его взор просветлел, и на лицо вернулась улыбка. — Или хозяйке в данном случае.
— Хозяйке? Аликай, ты с ума сошел? Какая я тебе хозяйка?
— Самая настоящая. — Он совсем развеселился и уселся смешно скрестив ноги. — Гэрис ясно сказал, что я предназначен в дар дочери Владычицы. Значит тебе.
Эния растерялась и сконфузилась окончательно.
— Так он знал кто я?
— Конечно. Гэрис вообще много чего знает. Эй, ты чего скисла? Переживаешь, что не сказала кто ты? Брось, его не волнуют такие мелочи.
— Меня волнуют, этого достаточно.
— Достаточно чтобы поволноваться вечер и утром не вспомнить. Кстати о вечере. Где я буду спать? И в каком виде?
— Одетом. — Не подумав выдохнула Эния и они дружно расхохотались. — Прости, Аликай, но на сегодня с меня анатомии предостаточно. Если ты останешься человеком, то займи соседнюю комнату. Я утром поговорю с матушкой, она не станет возражать.
— Почему ты так в этом уверена?
— Ей, в отличие от меня, ты скажешь кто такой Гэрис и почему он решил что мне нужна столь необычная охрана.
— Эния, послушай, что я тебе скажу. И послушай очень внимательно. Я не смею тебе указывать, как ты решишь так и будет. Хочешь видеть меня человеком, буду человеком, хочешь волкодавом, буду волкодавом, но…
— Но ты предпочитаешь никому не открываться? Да?
— Да. Так будет лучше для твоей же безопасности.
— Родители все равно узнают.
— Они не в счет. Я говорю о тех, кто действительно желает тебе зла.
— Разве есть такие?
— Нет сейчас, так будут в дальнейшем. Твоя жизнь только начинается. Мало ли что тебя ждет за порогом совершеннолетия.
Уже в который раз за вечер Эния потеряла дар речи. Ее совершеннолетие состоится через четыре года, значит ли это… Медленно подбирая слова, она задала очередной вопрос.