Во-вторых, церковная организация, которую взяли на себя греки (византийцы), заняла весьма определенное место в истории киевского общества и стала новым и сильным орудием воздействия на массы в целях дальнейшего их подчинения господствующим классам и государственной власти в целом.
В-третьих, христианская церковь подняла значение княжеской власти в Киеве на большую высоту и упрочило связь между частями государства.
В-четвертых, византийская церковь, приобщая Русь к византийской культуре, способствовала поднятию культуры в нашей стране.
Наш летописец довольно подробно рассказывает, как укреплялось и развивалось христианство. Он пишет по этому поводу: "Яко же бо се некто землю разорет, другой же насеет, ини же пожинают и ядят пищу бескудну, тако и се: отец бо его (Ярослава. — Б. Г.) Володимер землю взора и умягчи, рекше крещением просветив; се же (Ярослав. — Б. Г.), насея книжными словесы сердца верных людий, а мы пожинаем, ученье приемлюще книжное. Велика бо бывает польза от учения книжного…"
Христианство привилось не вдруг. Понадобилось приблизительно 60–70 лет, пока плоды, о которых говорит летописец, проявились в четком виде. Уже при Владимире были, например, устроены школы для детей "нарочитой чади", т. е. высокопоставленных людей. В школу отбирали детей насильно, матери плакали над своими детьми, как над покойниками, но покорялись. Стала распространяться книга; особенно много содействовал ее успеху Ярослав. Тут важны не столько греческие книги, сколько переводы на местный славянский язык. Наш летописец с особой любовью подчеркивает эту черту Ярослава: он любил книги и распространял их.
Мы имеем в летописи в связи с Ярославом целый панегирик книге: "… книгами бо кажеми и учими есмы пути покаянию, мудрость бо обретаем и воздержание от словес книжных; се бо суть реки, напояющи вселенную, се суть исходи мудрости, книгам бо есть неисчетная глубина, сими бо в печали утешаеми есмы, си суть узда воздержанию…"
Чисто русские таланты литературного слова появились уже при Ярославе. Проповеди епископа Илариона (XI в.) и Кирилла. Туровского (XII в.), до нас дошедшие, ясно говорят о той высоте культуры, на которую поднялись в это время слои общества, имевшие возможность учиться. Но мало того, "Слово" Илариона поражает не только красотой и строгостью построения, оно замечательно и своей философской тематикой. Несомненно, Иларион имел перед собой и соответствующую аудиторию. Он сам, говорит, что обращается не к каким-либо людям несведущим, а к "преизлиха насытившимся сладости книжной". Вспоминая князей Игоря, Святослава и Владимира, Иларион говорит, что они "прослыли в странах многих". "Не в плохой стране, и не в неведомой земле были они владыками, но в русской, которая ведома и слышима во всех концах земли".