Города по среднему Поднепровью с перемещением торговых путей стали глохнуть. Ярче всего это обстоятельство сказалось на большом торговом городе Киеве. Лишенный старого своего политического значения, он в то же время терял и свое значение экономическое.
К середине XII в. (а особенно ко второй его половине) процесс укрепления и обособления новых политических центров, с одной стороны, и ослабления Киева, — с другой, пошел настолько далеко, что Киев окончательно, навсегда не только перестал быть стольным городом большого, хотя и непрочного государства, но оказался далеко не первым среди новых политических образований.
Этот процесс образования отдельных феодальных княжений, в конечном счете приведший к распаду Киевского государства, протекал далеко не мирно.
Уже в конце XI или начале XII века наш летописец, оглядываясь назад и подводя итоги пройденному Русью историческому пути, счел необходимым подчеркнуть разницу между своим настоящим и прошедшим. Он совершенно явно отдает предпочтение прошлому. В старые времена (он разумеет период роста и расцвета Киевского государства) князья и их мужи расширяли границы Русской земли, но сами вели скромный образ жизни. Обращаясь к своему времени, летописец подчеркивает прежде всего заметную перемену в отношениях господствующих классов к зависимому от них населению, он указывает на их ненасытную алчность, и, обращаясь к богачам, говорит: "За наше несытство навел бог на ны поганые; а и скоты наша и селе наша и имения за теми суть, а мы своих злых дел не останем".
Здесь уместно напомнить и более поздние оценки этого прошлого. Автор "Слова о полку Игореве", оплакивая бедственное состояние феодально-раздробленной Руси, обращается к славному прошлому, вспоминает прежнюю годину и прежних князей. Почему нельзя было навсегда удержать в Киеве "старого Владимира?" [475] Автор другого поэтического произведения, "Слова о погибели земли Русской", вдохновляется тем же историческим сюжетом прошлого.
Действительно, уже в конце XI века появилось в общественных и политических отношениях много таких явлений, которые не могли не обратить на себя внимания.
Прежде всего бросались в глаза перемены политические: с одной стороны, пошатнулась власть Киева и киевского князя, с другой стороны, окрепли в своих позициях владетели отдельных земель, еще недавно входившие в состав Киевского государства. Все крепче связывая свои интересы с обособляющимися от власти киевского князя территориями, местная знать (князья и бояре) стараются расширять свои земельные владения и увеличивать их доходность. Перемены в формах эксплуатации зависимого населения делаются вполне понятными. Понятным делается при этих условиях и усиление политического значения знати на местах. А если мы учтем факт роста городов и, как его следствие, пробуждение деятельности вечевых собраний особенно главных городов, вечевые решения которых были обязательны для всей зависимой от них территории, если мы не забудем, что эти города являлись также и местом жительства землевладельческой знати, становившейся в известные отношения к городской народной массе, то нам станет совершенно ясной основная линия того процесса, который протекал в конце XI и в течение всего XII века в Киевской Руси и который по-своему, но достаточно четко отметил и Летописец. Он имел полное основание указывать на значительную разницу между своим настоящим и еще сравнительно недавним, прошлым.