Он осторожно дотронулся до гривы, погладил. Лошадь не возражала.
Вдруг сзади раздался злой, визгливый крик:
– А, шайтан жиганский! Сбруя тырить хочешь? Уздечка воровать?
И на спину Ластика обрушился удар метлой.
Это был дворник – в фартуке с бляхой, в черной плоской шапочке. Скуластое лицо, понизу обросшее клочковатой бородой побагровело от ярости.
– Вы что?! – отскочил ученик лицея с естественно-математическим уклоном. – Я же только посмотреть!
Дворник размахнулся еще раз, и если б Ластик вовремя не пригнулся, то точно получил бы метлой по физиономии, а так только бейсболка слетела.
– У, шайтан, красный рубаха! – орал сумасшедший дворник, опять занося свое орудие.
И стало ясно, что с этим дореволюционным обитателем не договоришься, надо уносить ноги.
Плохо только, что проклятый псих отрезал путь назад в подворотню. Ну да можно обежать вокруг дома и нырнуть в центральный двор через арку, тут же прикинул Ластик. Так и сделал – припустил вдоль конюшен.
Дворник за ним. Не отстает, ругается по-русски и по-татарски, а потом как дунет в свисток.
В окнах появилось несколько голов.
Какая-то тетка, высунувшись, крикнула:
– Цыганенок? Так его, Рашидка! Держи его, кудлатого! Лупцуй его, краснорубашечного! Пущай барынину шаль отдаст!
Дикие какие-то они все тут, в 1914 году. С чего они взяли, что он вор? И почему называют цыганенком? Из-за кудрявых волос, что ли?
Вести с этой публикой цивилизованные переговоры было бессмысленно.
Ластик повернул за угол. Отсюда был виден выход на Солянку, где нынче утром (то есть через девяносто лет) была (то есть будет) привязана злая собака. Оттуда навстречу бежал человек в белой фуражке, с саблей на боку.
– Чего свистишь, Рашидка? – кричал человек. – А, цыганок! Тот самый! Ништо, теперь под землю не провалится! Попался!
И растопырил руки, готовясь ловить беглеца, чтоб не проскользнул на улицу.
А Ластику и не надо было на улицу.
Он рванул направо, в арку, за которой находился центральный двор.
В секунду долетел до матовой плитки. Скорей, пока те двое не увидели, подцепил ее пальцами. Обдирая бока о тесные края, протиснулся вниз, бухнулся на что-то мягкое и задвинул квадрат на место.
Оказалось, «что-то мягкое» – это колени мистера Ван Дорна.
– Дай! – рванул тот Ластика за руку и остановил секундомер. Взглянул на циферблат, прошептал. – Феноменально!
– Я все испортил! – задыхаясь, принялся каяться Ластик. – Хотел только на лошадь посмотреть, а тут эти как налетят!
– Какие эти? – спросил профессор, сосредоточенно хлопая глазами и явно думая о чем-то другом.
Ластик рассказал, как на него накинулись двое ненормальных – один дворник, второй вообще с саблей.