— Положим, кафе «Сфинкс» еще не основание для объединения дел, — едва не подавившись колбасой, сказал Сумароков. — А что касается телохранителя, то к его лбу могли приставить сорок пятый калибр и попросить пройти в спальню без шума и пыли. Сейчас меня интересует не это.
— А что?
— Несмотря на угрозу, в милицию Онуфриев все-таки позвонил.
Когда Онуфриев вернулся, колбаса благополучно переваривалась в наших желудках, а ее запах забивал аромат крепчайшего кофе.
— Выпейте, Борис Ильич, — угостил толстяка Сумароков. — Значит, в милицию вы все же обратились.
— Да. — Бизнесмен тяжело опустился на табуретку, подозрительно скрипнувшую от нагрузки. — А что мне оставалось делать? Не вывозить же его на кладбище в своем багажнике? Я позвонил начальнику.
— Завьялову?
— Да, но мне сказали, что он в отпуске, соединили с его замом Яковенко.
Дом Онуфриева стоял в глубине двора. Стоя с чашкой кофе у окна, я посматривал то на потерпевшего, то на улицу, где собралось человек десять сотрудников и еще столько же соседей. В специализированную «скорую» загружали труп.
— Вы уверены, что звонок раздался сразу, как только вы вошли в квартиру?
— Ну, не сразу… минуты через три-четыре.
— Откуда же киднапперам стало известно о вашем возвращении?
Онуфриев хотел что-то ответить, но вдруг застыл с открытым ртом и перевел испуганный взгляд со следователя на меня, точно искал опровержения пронзившей его догадке.
— Н-да, — помолчав, сказал Сумароков и покачал головой: — Что ж, будем надеяться, что они сняли слежку до приезда милиции. Игорь, попроси сюда Демина.
Я вышел. На полу в спальне, на том месте, где лежал труп охранника, остался меловой абрис. Техник-связист из НТО УФСБ собирал роскошный бело-розовый аппарат, изготовленный не иначе как по спецзаказу в стиле «ретро». Мой непосредственный начальник, имевший на меня такое же влияние, как Фонд Горбачева на погоду, сидел на широченной кровати Онуфриевых и, закинув ногу на ногу, листал снятый с полки фолиант с золотым тиснением на кожаной обложке.
— Товарищ подполковник, — окликнул я его и тут же ощутил на себе исполненный презрения ледяной взгляд. — Следователь Сумароков просит вас на минуту.
Демин нехотя отложил книгу, оказавшуюся репринтным изданием кулинарных рецептов русской кухни, и, не сказав слова, отправился по вызову.
Не знаю, что они имели против меня, это все местное правоохранительское начальство, но их демонстративно-неприязненное отношение начинало не то чтобы действовать на нервы (они у меня крепкие, как буксирный трос), а настораживать. Явно какая-то сволочь провела здесь активную работу по подготовке к визиту командированного Министерством внутренних дел майора. Словно я напросился за их рыбный стол и сожрал в одиночку всю икру.