Первым сдался Кир. Уронив руки вдоль тела, он попробовал вздохнуть.
— Было… вкусно… ик!..
— Угу.
Шилов посмотрел на стол: пустые тарелки и две нетронутые кастрюльки, накрытые крышками.
— А там что?
— Пофиг… — вяло отмахнулся Герман.
— Мы даже вино не попробовали.
— Пофиг.
Пару минут они сидели молча, наслаждаясь чувством сытости. Потом Герман вдруг нахмурился.
— А чего это мы так нажрались?
Вопрос показался Киру интересным, но шевелить извилинами жутко не хотелось.
— С испугу.
— А?
— Ну мы, ик!.. после стольких дней напряга наконец расслабились. Нервы отпустило и на хавчик пробило. Помнишь, как после первого боя? Слопали сухпай свой и еще у ребят взяли. А потом Олег на толчке просидел два часа.
Герман поморщился, упоминание об отхожем месте было неуместно за столом. Но объяснение принял.
— Нас с тобой после таких передряг всегда на еду тянет… И на баб, — после паузы добавил Кир.
— Меня ща на них не тянет, — признался Герман.
— Погоди. Немного утрясется в желудке и потянет.
— Думаешь?
— Ага. Ик!..
— Запей, — посоветовал Герман другу. — Заодно и вино попробуешь.
Кир посмотрел на бутылку и признался.
— Лень двигаться.
— Вызови официанта.
— Так до звонка идти лень.
— Проблема… ик!.. Черт, и меня разобрало!
Они посмотрели друг на друга и дружно улыбнулись. От вкусной обильной еды обоих здорово развезло и без всякого вина. Кир был прав, сжатые до предела нервы сейчас отпустило, и организм потребовал своего вот таким образом. Только почему отпустило сейчас? Ведь обстановка далека от безмятежной.
— Тихий час, — объявил Герман. — У меня мозги ничего не соображают и в сон клонит.
— Идея. Я пошел к себе.
— Попробуй.
Со второй попытки Кир встал, доковылял до двери и обернулся.
— А здорово у них готовят. Надо пару рецептиков взять.
— Потом.
— Да. Ик!..
Помянув чертей, Шилов вышел в коридор и потопал в соседний номер, держась за стенку.
Германа разбудил осторожный стук в дверь. Он поднял голову с подушки и мутным взглядом обвел комнату, вспоминая, где собственно отдыхает. Стук повторился. Герман нащупал под подушкой револьвер, встал. Расстегнутые брюки едва не упали, он успел подхватить их левой рукой. Застегнул крючок и подошел к двери.
Вообще-то здесь, как и на Земле, в гостиницах был заведен порядок, что в номера не входили, если постояльцы вывешивали на двери табличку «не беспокоить». Правда, наемники, не надеясь на таблички, приставили к дверям стулья, заблокировав ручки.
Герман отодвинул стул, провернул в замке ключ и хриплым голосом спросил:
— Кто?
— Горничная, господин, — ответил женский голос. — Смена белья.