Полуобернувшись в залу, так чтобы хорошо были слышны её слова, Линда громко проговорила:
— Под пыткой можно подписать и собственный смертный приговор.
Крауш вопросительно посмотрел на председательствующего. Тот совещался с судьями. Так или иначе Твардовская добилась своего: тут же Квэп следом за нею повторил, что он вовсе не Квэп и никогда не признавал этого; никогда в глаза не видел этой женщины и не понимает, о чём тут идёт речь, о какой такой Ванде Твардовской.
На этот раз и Крауш ничего не имел против перерыва в заседании для проверки заявления Линды о якобы применённой к ней пытке. Началось медицинское освидетельствование Линды, производство дознания в прокуратуре, экспертиза. Крауш ходил злой: все это было комедией, разыгрываемой преступниками с целью затянуть процесс. С виноватым видом ходил защитник Квэпа. Игра его подзащитного ничего не прибавляла к надеждам защиты.
В один из дней этого вынужденного перерыва Мутный попросил свидания с прокурором. Он сказал, что готов дать любые показания, какие нужны обвинению, и начнёт с того, что признает подсудимого Квэпом.
— Позвольте, — возмутился Крауш, — вы же показали на предварительном следствии, что не знаете его имени.
— Конечно, — не смущаясь, ответил Мутный, — он явился ко мне в совет под именем Строда, но у меня тогда уже закралось сомнение в том, что это его настоящее имя.
— Откуда же вы узнали, что его зовут Квэпом? — удивился Крауш.
— От вас, — невозмутимо заявил Мутный. — Я вам верю, гражданин прокурор, и покажу всё, что хотите, понимаете — все, все, — упирая на это слово, повторял Мутный. — За это я ничего даже и не прошу, решительно ничего!.. Услуга правосудию.
— Ну, знаете!.. — Краушу казалось, что если он сейчас не закурит, то разразится таким кашлем, какого никто ещё и не слыхивал. Но, давясь, он успел все же отдать приказ увести Мутного и только тогда скорчился в мучительном приступе.
Прошло четыре дня перерыва. Заседания суда возобновились с того, что была доказана ложность показаний Линды о применении к ней недозволенных законом методов допроса. Крауш хранил молчание. Молчала защита. В зале царила мёртвая тишина. Когда председательствующий разъяснил Линде, что таким же образом будет опровергнуто всякое недобросовестное заявление, направленное к обману суда, и дело кончится только тем, что разбирательство будет продолжаться в её отсутствие, — зал ответил дружными рукоплесканиями.
— Линда Твардовская, — спросил председательствующий, — признаете ли вы, что обвиняемый ваш муж — Арвид Квэп?
— Нет!
— Обвинение докажет, что на скамье подсудимых сидит не кто иной, как Арвид Квэп, — сказал Крауш.