— Опять мои подписи под протоколами? — с необычным для него проворством оборачиваясь к суду, крикнул Квэп. — Не выйдет! Если не хотите, чтобы я сделал такое же заявление, как Твардовская…
— И с таким же успехом… — вставил Крауш.
— Обвиняемый Квэп, — спокойно спросил председательствующий, — вы хотите сделать заявление?
Квэп подумал, прежде чем ответить, и, наконец, негромко пробормотал:
— Пока не хочу… Пока!
И вот перед судом потянулась вереница людей, уже знакомых следствию.
— Свидетель Петерис Шуман, — спрашивал Крауш, — этот ли человек пришёл к вам ночью с требованием подсунуть следствию подложную фотографию ареста Круминьша?
— Да, этот! — твёрдо сказал священник.
— Свидетель Альбина Гайле, этого ли человека вы видели в форме офицера милиции идущим рядом с «арестованным» Круминьшем?
Матушка Альбина, не торопясь, достала очки, долго, старательно водружала их на нос и так же долго, пристально вглядывалась в Квэпа. Крауш следил за её лицом. Ему начинало казаться, что старушка колеблется: не решается сказать да, но не смеет сказать и нет.
— Если бы на нём была форма, я бы сразу сказала, он или не он, — проговорила она наконец.
— Может быть, вам поможет вот это, — сказал Крауш, передавая ей фотографическое изображение «ареста». Переводя взгляд с фотографии на Квэпа, Альбина сличала их. Так же степенно, без спешки, как делала все, вернула фотографию Краушу и, сдвинув очки на кончик носа, обвела взглядом судей, одного за другим, обернулась к прокурору, посмотрела на него. Словно ей доставляло наслаждение мучить этих людей, не говоря уже о зале, затаившем дыхание, чтобы не пропустить её ответа. И вдруг быстро, но отчётливо произнесла:
— Даже если бы меня заставили тут присягнуть на кресте и святом евангелии, я не могла бы сказать «нет»… Это он! — Она несколько раз сердито ткнула сухим пальцем в сторону Квэпа, приговаривая: — Он, он!
Перед судейским столом прошёл старый рыбак с берега Лиелупе, узнавший обладателя «ряпого» пальто; лаборант из «Рижского фото» сказал, что именно подсудимый сделал ему заказ на монтаж фотографии; Лайма Зведрис узнала «товарища Строда», душившего её на лодке и сбросившего в озеро Алуксне; прислуга алуксненской гостиницы опознала своего постояльца; сапожник — владельца сапог с узкими носами. Портной Йевиньш, не сдерживая негодования, крикнул: — Пусть он покажет вам свою грудь, пусть покажет горло с белым шрамом; только если на ней нет орла со свастикой и полосы от удара, нанесённого моей рукой, — теперь-то я могу в этом признаться, — только тогда я скажу, что это привидение Квэпа, а не сам Квэп!