— В институт вы приходили с отношением от станции юннатов? Почему вы избрали детское учреждение?
— Ну, это естественно! — с раздражением ответил Горелл. — У вас очень заботятся о детях. И к людям, приходящим от детских учреждений, больше внимания и доверия.
— Поэтому-то вы и встретились с Робертсом в детской больнице! Значит, Акимова в Мексике?
— Не знаю, может быть, в Париже. Это ее дело. Разрешите сделать заявление. Я устал.
— Я вас долго не задержу. — Смирнов придвинул к себе пухлое дело с множеством бумажных полосок, вложенных между страницами. — Значит, Акимова либо в Мексике, либо в Париже. Да, это похоже на правду, — сказал он, раскрывая одну из закладок. — В комнате ее была найдена записка, написанная карандашом и неоконченная. Повидимому, черновик письма, написанного и посланного впоследствии. В этой записке, адресованной мужу, с которым она незадолго до того разошлась, Акимова пишет следующее:
«Леня, скоро меня не будет здесь. В последние дни, связывающие меня с Россией, все хорошие и теплые мысли с тобой. Я все простила, я ухожу без злых чувств. Будь счастлив и иногда…» На этом записка прерывается… Почему вас так интересовал сорт пшеницы «Победа будет за нами»?
— Странный вопрос, — ухмыльнулся Горелл. — Это превосходный сорт, не поддающийся засухе.
— И вы уничтожили весь запас института! Запас, подготовленный к рассылке по колхозам засушливых районов!
— Так мне было приказано! — злобно огрызнулся Горелл. — Сорок шестой год был засушливым. Если бы засуха повторилась в сорок седьмом, Россия оказалась бы в тяжелом положении… Меня обязали в первую очередь вывести из строя сорта, не поддающиеся засухе. Я это сделал. Потом поджег архив и библиотеку. Здание неудобное — отдельные дома, разобщены, находятся вдали друг от друга. Я до сих пор не понимаю, как мне удалось выполнить операцию. И уходить было трудно!
— А что вы сделали с телом Акимовой?
Горелл опустил голову на руки и молчал.
— Вот видите, вы уже вообще неспособны говорить правду! — сказал Смирнов. — Я предупреждал, что попытка воспользоваться искренним признанием как обстоятельством, смягчающим приговор, для вас неосуществима!
— Нет, я могу, я могу, я обещаю! — выкрикнул Горелл. — Я уже отвечаю на все ваши вопросы! Как вы узнали, что я убил Акимову?
— Просто! — ответил Смирнов. — Я не поверил, что она способна предать. Зоя Акимова сирота, она выросла в детском доме. Родина помогла ей вырасти. Девочка беспризорница стала научным работником. Впрочем, вашему сознанию все это недоступно. Вы убили Акимову и выкрали ключи от хранилища!